Напротив дыбы стояли два стула. На одном сидел незнакомый Всеволоду ведун. Мало ли их работало на Тайный приказ. Его задача – присматривать за татем, как бы не откинулся раньше времени да не подвинулся рассудком до срока. Опять же, после работы ката[9], ведун медленно, но верно обрабатывал татя похожим на «Правдолюб» заклинанием, только на несколько порядков сильнее. Сознание человека штука скользкая. «Правдолюб» любит податливый материал, готовый к контакту. А если же человек замкнулся в себе и на разговор не идет? Ту т щипцами ката скорлупу такого орешка расшатаешь, а силой ведуна расколешь. Второй стул предназначался для Колуна, который он и не преминул занять.
Чуть вдалеке за конторкой сидел писарь, кропотливо заполнявший допросный бланк.
В подвале пахло застарелой кровью, потом, дымным чадом да испражнениями.
– Как дела? Что гнида говорит? А меньшой где? – спросил Всеволод, внимательно осматривая пыточную.
– Меньшой не сдюжил, преставился в конце первого часа. Да и не знал он ничего толком. Так… с бору по сосенке… одна польза от него – язык. Как его обучали, выпытать не успели – помер. А вот несколько сотен слов мы теперь доподлинно знаем.
– Великая польза Воинскому приказу, – кивнул Всеволод.
Колун подробно рассказал все, что он услышал от Божко ур-Тавыза. Эта информация полностью совпадала с тем, что удалось добиться на первом дознании. Куда любопытнее было, что знал старый нордус.
– А этому удалось язык развязать?
– Крепкий орешек, – уважительно посмотрев на своего подопечного, произнес Колун, – я к нему и так, и этак, а он все сопротивляется. И каленым железом жгли, и холодным прижигали. И «подноготную» пытались вызнать, да держится. Вот только недавно слабину дал. Так мы его перед вашим приходом и раскрутили.
– Чем зацепить удалось? – заинтересовался Ждан.
– Да, видно, ослаб, давно бы умом тронулся, да вот Калед, – кат кивнул в сторону ведуна, – спрятаться не дает. Вот по такому мягкому материалу он и прошелся. Как говорится, я железо разогрел, осталось только правду ковать.
Колун осклабился в довольной улыбке.
– И что получилось? – спросил старший гридень.
Ждан зыркнул на писаря и приказал:
– Читай давай.
Писарь подскочил с места, от усердия даже стул опрокинул. Поднеся лист бумаги близко к лицу, затараторил:
– Лиходей под пытками показал, что восемнадцатого вересеня[10] сего года к нему обратился Горислав Властов – сын, старший распорядитель Ельницких верфей и пригласил на встречу, как он тогда сказал, с очень важными людьми. Встречались они в городе Ласков, куда Капт ур-Краз летал, взяв предварительно вольную на один день на верфях. В корчме «Осенний лист» его и поджидал Горислав Властов и незнакомый ему человек. Он представился Сдемыслом. Горислав Властов – сын в дальнейшем