Япония: путь сердца. Татьяна Григорьева

о богочеловечестве не случайно возникает именно в России. Его провозвестник, Владимир Соловьев, видел в нем путь к всеединству: «Истинный гуманизм есть вера в Богочеловечество, и истинный натурализм есть вера в Богоматерию»[96]. Соборность понимали как неслиянное и нераздельное единство («симфоническое» – по Л. П. Карсавину). К соборности идут не снизу, путем природной эволюции (в дарвиновском понимании), а сверху, от Духа к материи. От высшего к низшему идет Эволюция – по вертикальной оси, являя Единое в единичном. В наше время в соборном сознании видят выход из кризиса, путь к духовной цивилизации. «Это идеальное богочеловечество представляет собой соборное множество человеческих душ – монад; в своем потенциале – богоподобных и всезнающих. В этом едином софийном богочеловеческом „организме" каждый элемент созвучен и со-вестен каждому, но одновременно и неповторим»[97]. Насколько эти мысли созвучны японской традиции, можно судить по философии Нисида Китаро (1870–1945), современника Николая Бердяева, но не знакомого с его работами.

      Изучив философию Запада, от Аристотеля до Бергсона, Нисида приходит к выводу, что разница между двумя типами мышления обусловлена разным отношением к Небытию. Для восточного ума Ничто первично, воплощает полноту возможностей, для западного – вторично, ассоциируется с концом (ограничиваясь «явленным Дао»). Японский комментатор уточняет: Небытие Нисида – всеобъемлющий Универсум, который «будучи всем есть Ничто: действие без действующего, слова без слов», что навеяно буддизмом Махаяна[98]. «Конечно, – признает Нисида, – в ярчайшем развитии западной культуры, для которой Форма есть Бытие, Добро творится, немало того, что заслуживает уважения и чему нам стоит учиться. Но не скрыто ли в основе восточной культуры, доведенной нашими предками за тысячелетия до совершенства, стремление видетъ форму бесформенного, слышатъ голос беззвучного? Наша душа постоянно к этому стремится, и я хотел бы создать философию, отвечающую этому стремлению»[99]. (Та самая вертикаль, движение сверху вниз, от Неба к Земле, характерная и для русской философии.)

      Нисида написал приведенные выше строки в Предисловии к работе «От действия к созерцанию», название которой говорит само за себя (интуиция предваряет действие, а не наоборот); опирался на мысль Лао-цзы: «видеть форму бесформенного; слышать голос беззвучного». Нисида, действительно, стремился осуществить свое желание. Он не соглашался с принятой на Западе теорией познания, считая, что вся европейская философия исходит из априорного противопоставления субъекта и объекта, формы и содержания. Дуализм лишил ее целостности, привел к распаду всех сущностей и самого человека. В этом, по его мнению, – причина кризиса европейской цивилизации.

      В молодости Нисида пережил Озарение – Сатори: его пронзила мысль, что все вокруг и есть сама Реальность – Татхата. Так родилась его первая книга – «Размышления о Добре» («Дзэн-но кэнкю»). Путь к познанию лежал для него в чистом опыте, в непосредственном переживании