Кроме того, чтобы перерождение действительно существовало, должно быть нечто, что переживает смерть тела и мозга. Чтобы пережить физическую смерть, это «нечто» должно не только быть нематериальным, но также и сохранять «семена» ранее совершенных нравственных деяний (кармы), которые «созреют» в будущих жизнях. Так как буддисты отрицают существование постоянной самости, которая переходит из одной жизни в другую, они объясняют перерождение существованием непостоянного, нефизического умственного процесса. Это неизбежно приводит к проблеме субстанциального дуализма (дуализма души и тела). «Чистый и знающий ум» Дхармакирти, который населяет материальное тело, кажется, совершенно не отличается от декартовской res cogitans (мыслящей вещи), которая населяет res extensa (протяженную вещь, то есть тело).
Чтобы перерождение действительно существовало, должно быть нечто, что переживает смерть тела и мозга. Чтобы пережить физическую смерть, это «нечто» должно не только быть нематериальным, но также и сохранять «семена» ранее совершенных нравственных деяний (кармы), которые «созреют» в будущих жизнях
Как вообще возможно, что нематериальный ум может соединиться с материальным телом? Его нельзя увидеть, услышать, обонять, ощутить на вкус или осязать. Если его нельзя коснуться, то – каким образом ум может «коснуться» или вступать в какой-либо еще контакт с мозгом? Как ум соединяется с нейронами или нейроны соединяются с ним? В голливудском фильме Призрак есть эпизод преследования, в котором герой (развоплощенный призрак), чтобы уйти от своего преследователя, прыгает сквозь движущийся поезд метро и приземляется на противоположной платформе. Я задавался вопросом: если он может свободно проходить сквозь поезд, почему он просто не проходит сквозь бетонную платформу? Какое противодействие нематериальному объекту может оказывать объект материальный? Соединение нефизического ума с физическим телом столь же проблематично, как и взаимодействие призрака с платформой метро.
Я восставал против самой идеи дуализма ума и тела. Я не мог принять того, что мой опыт был онтологически разделен