Герман, Герман, Герман. В мире для меня существовал только он. И никого больше. Я была готова ради него в те минуты продать родных, друзей, себя. Лишь бы всегда со мной был рядом Герман. Лишь бы всегда чувствовать на губах его поцелуй, пахнущий мятой. Поцелуй, после которого на губах остается привкус легкой прохлады.
А телефон все молчал. Но это не имело значения. Значит, он не может позвонить, значит он занят. А, возможно, он настолько очарован нашей вчерашней встречей, что мысли обо мне его сковывают, даже пугают. И он от волнения не может набрать номер. Так бывает. Границу между началом любви и ее продолжением всегда трудно преодолевать. Но мы обязательно преодолеем.
Я уже сожалела, что Игнат удрал из дому так рано. Он побежал на встречу с очередной подружкой, надрав целую охапку сирени под нашим окном. Мне не нужна охапка сирени. Мне достаточно одной веточки, подаренной Германом. С Игнатом было бы веселее ждать. Можно было бы поссориться, а потом помириться. Можно было бы поболтать о Германе.
Мысли мои потревожил резкий телефонный звонок. И у меня перехватило дыхание. Рука моя сильно дрожала, когда я поднимала трубку. И я боялась, что в трубке услышат оглушающие удары моего сердца. Но все было напрасно. И остановленное дыхание, и дрожащая рука. Звонил Игнат. И я сразу расслабилась и обмякла. А потом разозлилась. Нет хуже звонка, чем тот, который некстати трезвонит в часы долгого нетерпеливого ожидания.
– Светка, ты чего, злишься? Я хотел узнать, как ты, зря ты не пошла сегодня в школу уже второй день, директор в один миг поседеет, узнав, что его лучшая ученица прогуливает уроки, а я в клубе, здесь ужасно скучно, все те же рожи, а так больше никого и ничего для тебя интересного, я постараюсь пораньше смыться домой, ты меня жди, знаешь, поучи уроки, скоро экзамены, ты же умница, – Игнат тараторил без умолку и порядком мне осточертел. И я буркнув – «дурак» – швырнула трубку со злостью на рычаг.
И только потом, когда моя злость поутихла, я призадумалась. Мне стало неуютно. И я уже догадывалась почему. Что-то было не так в этом телефонном звонке.
Во-первых потому, что он вообще был. Игнат практически никогда не звонил домой с клуба. Он терпеть не мог лишних вопросов о своем ремесле. И предпочитал не отмечаться по телефону, а просто возвращаться домой. К тому же он частенько возвращался к утру. И лишнее напоминание об этом домашним было совсем не к чему, ведь это в очередной раз заставляло его чувствовать себя виноватым из-за ночных загулов.
Во-вторых… Господи, что-то еще было во-вторых. Ах, да. Слишком уж он небрежно сказал, что в клубе ничего нет для меня