Утолив очередную волну голода, друзья вернулись к обсуждению нового задания. К тому времени Алексеева тоже внимательно изучила послание Куратора. И задумчиво молчала, сидя на самом краю скамьи.
– Ну, Галчонок, – ласково приобнял ее за плечи Талеев, – мы с нетерпением ожидаем твоего суждения.
Девушка коротко вздохнула:
– Очень мало данных. – Гера согласно покивал. – Никакой конкретики. И потом… Более-менее квалифицированное мнение я, пожалуй, могу высказать лишь по одному аспекту…
Журналист поднял вверх руку, призывая разговорившихся мужчин к молчанию. Все тут же притихли и повернулись к Гюльчатай.
– Так вот, с проблемами современной Эстонии я, конечно, знакома. Но вряд ли могу быть экспертом в вопросах усиления там американского присутствия, активизации националистической деятельности или проблем русскоязычного населения. Но одна область, упомянутая в сфере интересов исчезнувшего журналиста, мне, безусловно, знакома лучше, чем всем остальным. Наверно, поэтому я и сосредоточила на ней внимание. Понятно, что это – наркотики…
Всю свою службу в КОМАНДЕ, практически с момента ее создания, Галина Алексеева провела в бескомпромиссной борьбе с этим злом. В погоне за тайными караванами наркоторговцев она исколесила все границы бывших южных советских республик. Преодолела сотни, а наверно, даже тысячи километров непроходимых горных троп Памира и Тянь-Шаня, Эльбруса, Алтая и Гиндукуша. Во главе созданных ею летучих отрядов безжалостно громила стационарные базы, опорные и перевалочные пункты наркотрафика, ликвидировала тайные производственно-перерабатывающие фабрики, уничтожала посевы мака и конопли. Внедрившись в террористическое подполье на территории Афганистана и Турции, она получила доступ к таким сведениям, которые позволили предотвратить распространение по миру многих тонн страшного зелья.
Неугомонный Вадик искренне утверждал, что эта ненависть существует у нее на генетическом, наследственном уровне. Девушка была уроженкой тех мест. Правда, она сама не знала точно, где родилась и кто ее родители: отряд русского спецназа подобрал ее маленькой девочкой в непроходимых горах близ афганского города Герат, за многие десятки километров от всякого человеческого жилья. Она умирала от голода, жажды и страшной огнестрельной раны в боку. Потом была Москва, элитный детский дом и в качестве приемных родителей все 18 спецназовцев со своими семьями. Такая вот дочь полка! Фамилию она получила, как у командира спецназа майора Алексеева, а имя – по созвучию с единственными звуками, которые была способна тогда издавать: «Гю-иль». Так появилась Гюльчатай, Галя, Галчонок.
За годы дальнейшего обучения девушка в совершенстве освоила несколько восточных языков и множество наречий. Имея таких «специфичных» приемных родителей, она блестяще овладела несколькими системами рукопашного боя, безупречно стреляла