Честно говоря, я это тоже уже не знал. И, покосившись на Вано, тут же заметил его зверскую рожу. Он тоже не ожидал такого. И сидел вылупившись на старичка, а вся его поза говорил о том, что пора как можно быстрее отсюда сматываться. Подальше от этой святой благодати. Не пустить же весь отпуск чертям под хвост!
– М-да, – печально протянул я. – Пожалуй, вы правы. Конечно, неплохо побывать в раю. Но как после рая возвращаться в ад? Это же просто издевательство! Так что уж лучше сразу домой, в ад. В привычную обстановку. К тому же, смею вас уверить, там не так уж и плохо.
Не скажу, чтобы старичку понравилась моя шуточка, но он не показал виду.
– В таком случае, молодые люди, почему вы выбрали именно это место. О нем знает не так уж и много людей.
– В прокуратуре знают, – радостно ответил Вано. Желая отомстить старичку.
– О! – воскликнул учитель. – Неужели вы с прокуратуры! Замечательно! Вы вполне можете здесь почерпнуть положительный опыт. Наш поселок, смею вас уверить, – несомненный образец для подражания.
– Не сомневаюсь, – хмуро ответил я. Поскольку проводить образцово свой отпуск я не собирался. И с тоской подумал, что не солгал Васе. Когда говорил, что красавицами-смуглянками здесь и не пахнет. А только старички и все в белых панамах. Но разве Васька поверит, когда я ей расскажу, что проводил солнечные дни за интеллектуальными беседами. Потягивая томатный сок. И прочитывая одну за другой книжки из местной библиотеки. Которые мне подберет сама библиотекарша. Учитывая мои умственные способности. И клянусь – там не будет ни одного детектива. Да Василиса меня просто на смех поднимет. И я в жизни не докажу, что – не распутник и не пьяница. А в очередной раз выйду наглым-пренаглым лгуном.
Когда мы мило вели беседу с учителем, в ходе которой я черпал все больше сведений о преимуществе здорового образа жизни. Краем глаза я замечал, как библиотекарша оглядывалась. И пялилась именно в мою сторону. Это меня совсем не обрадовало. Может, они и образцы для подражания, но наверняка человеческие страсти им не чужды, а возможно и любовь совсем не порицаема.