Но пока он по объявлениям не звонил. Сначала надо уладить конфликт с Димой. Потому что у него больная голова, не дающая покоя рукам. Достанет их и в съемной квартире…
После обеда он решил нанести визит Юлиному супругу. Для подстраховки возьмет Ерофеева. Вполне хватит. Если пообещать ему обед в китайском ресторане, трепать языком Дегустатор не будет.
Юля, как и договаривались, на работу не вышла, затаилась у подруги.
Но визит к рогоносцу пришлось отложить. В полдень Чернакова неожиданно вызвали в следственный отдел местного райуправления.
– Вячеслав Андреевич, вас надо допросить по поводу задержания Копытиной, – сообщил милый дамский голосок.
– Какой еще Копытиной?
– Галины Михайловны. Которую задержали с неоплаченным набором ножей. Помните?
«Галина Красная», – вспомнил Чернаков.
– Но ее задерживал охранник, я только оформлял акт.
– Охранник уже у меня.
Это было несколько непонятным. Естественно, отличившихся секьюрити, поймавших на контроле несуна, допрашивали. И потом они выступали в суде. Но Чернакова, как начальника СБ, не вызывали ни разу. Что интересного он может сообщить следствию? Скорей всего, будут напрягать на спонсорскую помощь к Новому году. Такое случалось, и не раз. Правда, другими службами.
– Хорошо, я приеду.
Ровно без пяти двенадцать он сидел перед следователем – строгой серьезной дамой лет двадцати пяти. Ее левую бровь украшал незатейливый пирсинг – три тоненьких золотых колечка. Пирсинг плохо сочетался с капитанским кителем, зато прекрасно гармонировал с ярко-розовым маникюром и помадой такого же цвета. В кабинете они находились одни, еще три стола пустовали. Грамота над головой следователя, врученная ко дню милиции, утверждала, что у Маргариты Викторовны Яблонской полный порядок с показателями и профессиональным мастерством. Включенный в полмощности магнитофон говорил о любви к группе «Зверьки».
– Слушаю вас, Маргарита Викторовна, – улыбнулся ей Чернаков, когда она вернула его документы.
– Благодарю, что приехали.
– Да пожалуйста… Чем могу быть полезен? Какие вопросы?
– Видите ли, Вячеслав Андреевич, – голос Яблонской, с одной стороны, был милым и приветливым, но, с другой, отдавал протокольным холодком, – Копытина заявила, что ее обыскали неправомерно…
– Да Бога ради! Они все об этом заявляют. Особенно, когда попадутся. Но мы никого не обыскиваем, потому что никого не обыскиваем никогда, – еще раз улыбнулся Чернаков, поправив отклеившийся пластырь на щеке.
– И каким же образом вы нашли у нее в сумке набор ножей?
– Да как обычно. Попросили показать сумку – она показала. Сама. Добровольно.
– И вы присутствовали при этом?
– К несчастью, нет. Но я доверяю своей охране. Они никогда не пойдут супротив закона