Лёшка и Василёк уже сидели на крыльце и с деловым видом наливали молоко из стакана прямо в блестящую горловину горна.
– А как ты его ещё изнутри почистишь? – сказал Василёк, видя удивление на Мишкином лице. – Молоко, оно жирное и создает на стенках тонкую пленку, от которой горн звучит звонче.
– Да ну? – сказал Мишка.
– А то! – ответил Василёк, тщательно вытирая салфеткой капли молока со сверкающей поверхности горна. Затем он поднёс горн к губам и издал такой громкий звук, что Мишка схватился за уши.
– Во! Совсем другое дело, – удовлетворённо произнёс Василёк.
– Вась, слушай, дай попробовать, – сказал Мишка, глядя на сверкающий на солнце горн.
– А ты умеешь? – недоверчиво спросил Василёк.
– Спрашиваешь.
Мишка с довольным видом взял горн, набрал полную грудь воздуха и дунул что есть мочи. Но вместо ожидаемого протяжного и гулкого звука из горна послышалось лишь слабое булькающее шипение.
– Тише ты! – подскочил Василёк. – Весь мундштук мне сейчас забьёшь.
Он забрал горн из рук удивлённого Мишки, вытащил мундштук и начал его энергично встряхивать.
– Эх, ты! Голова два уха! Тут же уметь надо.
Он вновь приложил горн к губам. На этот раз звук был такой, словно сто индийских боевых слонов затрубили разом.
– Ну-ка, хватит тут шуметь, – послышался женский крик из столовой. – Живо марш в отряд!
– Уже идём, тёть Маш, – крикнул в ответ Лёшка, поднимаясь со ступенек. – Спасибо за молоко!
Открытие смены начиналось с торжественной линейки. От обычной она отличалась лишь тем, что все были в белые рубашки и пионерские галстуки. Кроме младших отрядов, конечно. Самое важное было то, чтобы галстук был гладко выглажен. Дома Мишка каждый день гладил свой галстук перед школой. Ему нравилось, как из-под горячего утюга, шипя и клубясь, вырывался белый пар, и мокрая мятая материя превращалась в гладкий алый шёлк. Главное было не передержать утюг, иначе материя сморщивалась, и разгладить её уже не было никакой возможности. В корпусе утюг был один, в комнате вожатой, и ещё с утра туда выстроилась целая очередь. Но Мишка знал другой способ, специально для лагеря. Он намочил галстук с вечера и плотно обмотал его вокруг перекладины спинки кровати. Наутро галстук был сухим и идеально гладким. Перекинув галстук вокруг шеи, Мишка задумался, каким узлом его завязать – обычным или артековским, и тут увидел парня из их отряда, который был уже явно собран, но одет он был не в белую парадную рубашку, а в обычную, в клетку, да и галстука на нём не было.
– А ты чего без галстука? Забыл? – Мишке пришла мысль, что в таком случае можно было бы спросить у вожатой Олеси. У неё наверняка есть запасной.
– Нет, не забыл, – ответил парень.
– А что тогда?
– А меня не принимали в пионеры.
– Как так не принимали? – удивился Мишка. Он, хотя и имел вечный неуд по поведению,