…это сложить воедино все кусочки пазла.
Лицо мамы было безмятежным и тихим, как водная гладь. Ее было неловко даже называть мертвой – та словно спала, лежа на алтаре. С ней и с отцом пришли прощаться всем городком. Пятилетняя Пуэлла громко плакала, прижимаясь к юбке бабушки.
Отец был бледным и каким-то распухшим, его лицо посинело и чуточку исказилось. А мама… златоволосая, розовощекая, она казалась спящей – только вот не дышала больше. Пуэлла закрыла личико ручонками, и мягкая ладонь дайры Лакрим коснулась ее желтых кудряшек.
– Все хорошо, внученька. У тебя есть я.
Просто вспомни все, что было!
Мама мягко прижала ее к груди, баюкая, будто игрушку.
– Однажды меня не станет, – сказала она печально, – и ты никогда даже не припомнишь этот разговор. Да что уж там, ты и сейчас-то меня вряд ли понимаешь! – она рассмеялась сквозь слезы. – И все же… и все же я хочу попросить тебя о понимании. Пожалуйста, не злись на меня. Я люблю тебя, Пуэлла.
Ну же, копай еще глубже! Не останавливайся!
Хаотичные картинки замелькали перед глазами.
Пуэлла увидела полную розовощекую женщину с копной непослушных черных волос, что сидела на укрытой тряпьем скамье. За ее спиною, держа в руке череп какого-то рогатого животного, стоял худой альбинос с вытянутым лицом и длинными волосами, прямыми и сальными, достающими ему до плеч. Золотая серьга переливалась в левом ухе, лицо уродовал звериный оскал. Все тот же оскал, уже сделавшийся знакомым.
Глубже!
Вороново крыло заслонило обзор; ветер хлестал в спину. Одно короткое, но вместе с тем бесконечное мгновение – не то смерть, не то новое рождение.
Она упала на снег, вытянула руку и увидела кровь, стекающую с собственных пальцев.
– Конкордия, помоги… – прошептали ее губы, а затем все погрузилось во мрак.
Она закрыла глаза, и невесть где очутившаяся астральная проекция быстро заскользила назад. Красная нить обжигала, будто успела накалиться за время короткого путешествия, руки и ноги безвольно болтались, ощущение полета превратилось в настоящую пытку. Смутное и туманное, где-то на границе сознания возникло чувство физического дискомфорта: кажется, тело затекло. Будет колоть некоторое время.
– Хозяин, я не знаю, что еще поделать. Кажется, она ни на что не реагирует.
– Демиурги тебя побери! – воскликнул Дамнаций. – Мы что, вынесем ее отсюда вперед ногами?
– Нет-нет, ее жизни ничто не угрожает…
– Я жива! – Пуэлла распахнула глаза и дернулась вперед. Двое преподавателей, что склонялись над нею с двух сторон, разом отпрянули и синхронно вздрогнули от неожиданности. – Стойте, где это я?
– Все в той же аудитории, но на переносной койке из лазарета, – облегченно улыбнулся Дамнаций. – Моя коллега сочла опасным переносить тебя слишком далеко от места выхода, потому что астральное тело, особенно принадлежащее