− Скажи, что ты хочешь этого, − внезапно попросил Энрар, впиваясь пальцами в ее бедра и не выскальзывая, а едва ощутимо двигаясь, не проникая глубоко и не выходя полностью.
Он чувствовал, что она уже расслаблена и податлива, но ему хотелось, чтобы именно эта женщина, извиваясь, просила его о наслаждении так, как это делала Марда и многие другие.
− Пожалуйста, − прошептала Вилия, понимая, что у нее горит всё тело, даже уши, почти до боли.
В ней смешалось всё: и страх, и стыд, и волнение, и даже несмелое желание.
− Что пожалуйста? – спросил Энрар, осторожно проникая глубже.
− Да, − пискнула в ответ Вилия, не в силах разобраться в своих желаниях и ощущениях.
Эштарец зловеще улыбнулся и резко вошел в нее целиком, заполняя всю и снова прижимая всем своим телом к твердому столу. Вилия беззвучно простонала, запрокидывая голову, замерла и поняла, что просто плавится, растворяется, как ускользающая волна скатывается с берега в бурное море мучительно-сладких ощущений.
Руки мужчины скользнули по ее телу: с бедер по бокам на живот и выше к мягкой груди, чтобы сжать ее сквозь тонкую ткань. Уперевшись локтями в стол, он приподнял нежное женское тело над твердой столешницей, скользнул руками чуть выше, вцепился в плечи и стал резко двигаться, толкая ее себе навстречу. Быстро, жадно, нервно, так глубоко, что Вилия беспомощно, но сладко застонала, слыша, как со звучным эхом мужское тело билось о ее ягодицы.
Ее невнятные спутанные ответы, сдержанные стоны и жар ее тела лишали Энрара последних мыслей. Он просто хотел ее. Всё, больше ничего значения не имело. Ее жар пронизывал его, распалял еще больше. Желание становилось не просто острым, а распирающим, неутомимым. С каждым толчком он хотел двигаться еще быстрее, проникать еще глубже. Она стонала, тихо, робко, но сладко, выгибала шею, подставляя ее под поцелуи и укусы. Не в силах сдерживаться, Энрар с жадностью втягивал ее нежную кожу, оставляя россыпь мелких багровых следов, а потом целовал их. Прикосновение горячих губ к чувствительной коже вызывало в Вилии странные волны, которые бегали по позвоночнику и с шумом в ушах дурманили ее сознание, а каждый резкий толчок заставлял вздрагивать и чуть сжиматься от приятной волны внизу живота.
Только Энрару было мало всего этого, чтобы утихомирить проснувшуюся в нем бурю. Резко сжав женщину, приподнимая совсем, он почти разогнул ее, толкнулся один раз, развернулся, понимая, что без опоры слишком сложно. Сев на край стола, он подхватил сначала одну ногу женщины, затем другую, поднял их, разводя пошире, и снова начал двигаться, больше опуская ее, чем врываясь сам. Чтобы не упасть, Вилия поймала руками его бока,