«Страна чудес» и другие рассказы. протоиерей Андрей Ткачев

положил я свой тощий портфель на полку, повесил на плечики пиджак и, разувшись, удобно сел у окна. Поезд уже тронулся. Уже наступил момент, когда неясно: ты едешь – или состав напротив начал двигаться. Я ждал проводника, чтобы отдать билет и попросить чаю. Дверь с силой открылась, и вместо проводника в купе вошел запыхавшийся мужик лет сорока и, так же, как я, выпалил: «Здравствуйте». Он осмотрелся, нашел глазами номер своего места и затем втащил в купе два внушительных чемодана. Настроение мое слегка упало, но уже через минуту оно опустилось до нуля. Попутчика сразу стало много. Он прятал вещи, переодевался, расстилал матрас и делал это так, что мне казалось, я знаю его и вижу перед собой не первый месяц.

      Проводник забрал билеты и принес чай. За окном стало смеркаться. Поезд мерно раскачивался, колеса стучали, и этот ритм, казалось, убаюкал соседа. Он сел напротив и стал смотреть в окно. Но надолго его не хватило. Это была одна из тех компанейских душ, которые не могут жить, не разговаривая с первым встречным, да так, будто знакомы целую вечность.

      – Ученый? – спросил сосед, улыбаясь и, видимо, предвкушая начинающийся разговор. Я улыбнулся в ответ и молча покачал головой, давая понять, что нет.

      – Художник? – ответ тот же.

      – Ну не музыкант же?

      – А по какому признаку вы отбираете профессии? – спросил я. Надежда на то, что разговора удастся избежать, улетала стремительно, как деревья за окном.

      – Так ведь борода и хвостик, – попутчик произнес это с торжествующей интонацией, мол: «Врешь, брат, меня не обманешь».

      – Я – священник.

      На секунду мужик замер. Наверное, лихорадочно соображая, что говорить и как вести себя дальше. Но уже через несколько мгновений его лицо изобразило гримасу абсолютного счастья, и он произнес фразу, которая непременно была бы произнесена, будь я хоть трижды художником, хоть дважды ученым:

      – Так что, по маленькой?

      – Спасибо, не хочу. Завтра рано вставать, – ответил я.

      Но сосед уже разворачивал шуршащий кулек и раскладывал на столике сваренные вкрутую яйца, пластмассовый судок с котлетами, хлеб, что-то еще и, конечно, бутылку.

      – Николай. – Сосед протянул мне руку.

      – Отец Леонид, – ответил я и тоже протянул руку.

      Водка уже была разлита в пластмассовые стаканчики, когда я сказал: давайте помолимся перед едой.

      – Давайте, – обрадовался Николай. Видно, это было изрядной новизной в его опыте. – А какую молитву?

      – «Отче наш».

      – О, эту я знаю. Я вообще только ее и знаю. Меня один негр научил.

      – Негр? Сектант?

      – Наш, православный. Ведь вы православный? – вдруг спросил Николай и насторожился.

      – Да.

      – Ну вот, и он был православный. Это лет двадцать тому назад было.

      – Расскажите.

      – С удовольствием.

      Не вставая, мы прочли молитву Господню, я благословил еду, мы выпили по первой, и Николай начал рассказ. Находя его интересным, я хочу поделиться тем, что тогда