– А знание и понимание мир нам сам дает. От того мы веды и ведаем, что да как. Ведаем, суть и природу знаем, а объяснить не можем, – вздохнув, сказала она, снимая салфетку с большого блюда, выставленного на середине стола, с горкой заполненного пирожками. – А маги, они знание наше отрицают, за глупости ставят. Объяснить, да теорию их научную подвести мы не можем. Да нам-то оно ни к чему. Коли есть вопрос, мир на него откликнется, ответ даст. От того нам с магами и не дружится. Да и пересекаться не особо приходится. Они гордецы нас вровень не ставят, все норовят нос задрать да значимость нашу принизить. Мы все больше с простым людом, а они со знатью знаются. Иногда приходят конечно за помощью, когда самим справиться не случается.
Внимательно слушала хозяйку, пытаясь систематизироваться для себя ее слова. Вполне уже представляя, как мир откликается ведам на просьбы и вопросы. Ведь лес мне помог, откликнулся, говорил, вел, указывал путь, давал защиту. Как бы бредово это не звучало, смахивая на банальную шизофрению.
И сразу захотелось понять, как и почему. И внутренний голос рационального человека современного мира настойчиво требовал объяснений и правил пользования. Подайте-ка мне инструкцию, как пользоваться новыми опциями.
Все эти рациональные позывы оперативно затолкала подальше, чтобы голову даже не поднимали. Нечего смущать меня в непонятной обстановке. И мысли о странностях голосов в голове засунула туда же следом.
– А почему вы меня именно юной ведой называете? – не удержалась от вопроса, чувствуя, как голова идет кругом от вываленной на меня информации и общей странности происходящего.
Очень насущный, между прочим, вопрос, ведь на юную я в свои двадцать семь не особо тяну. Конечно страшной отметки в тридцать еще не миновала, но и на юную девушку уже совсем не похожа. За плечами и опыт жизненный вполне имеется.
– Воо дефка дуррра… – вдруг приоткрыв один глаз и посмотрев на меня, сказал кот.
До этого вполне молчавший. Вольготно, как все кошки, валявшийся на лавке, что поближе к печи. С комфортом между прочим расположившийся на цветном и на вид мягком покрывале.
Я так и застыла, потрясенно рассматривая чудо в виде говорливого кота. И тут мысли о шизофрении и голосах в голове настойчиво дали о себе знать. Кот как кот, большой только очень.
Гладкошерстный, черный, аккуратные белые носочки на лапках и манишка, да пятнышко на носу. А глаза ярко-зеленые. Заметила, пока щурился на меня, прежде чем снова прикинулся безмятежно спящим.
В немом вопросе уставилась на хозяйку, ожидая ее пояснений.
– Фамильяр это мой, Черныш, – махнув рукой, с доброй улыбкой пояснила Агламира, заметив мое удивление.
– У нас коты не разговаривают, – посчитала нужным пояснить.
– Так судя по всему, мир у вас немагический, – кивнув на мои слова, сказала она. – Откуда в таком фамильяру взяться-то. Они существа без магии не живущие.