– Дело ваше, отец, а только я несогласный.
– В поле пойдешь – сеять, пахать да коров за титьки дергать! – грозно свел брови царь Антип.
– А чего сразу в поле-то? – разом скис Козьма. – Чуть что – сразу в поле.
– Так чего выбираешь?
– Ладно уж, давайте бабу, коли так, – Козьма содрал с головы шапку и хлопнул ей об пол.
– Я те кто, Козьма? – пуще прежнего разозлился царь-батюшка, – торгаш какой непотребный али сваха, баб тебе доставлять? Сам найдешь.
– Так у меня работы – во! – сжал пальцами горло Козьма.
– Обождет твое «во».
– Не обождет, – буркнул Козьма.
– Обождет!
– Нет!
– В поле!!!
– Так бы сразу и сказали, а чего ругаться-то? Чуть что – сразу ругаться.
– И шапку подбери. Не на базаре, чай, шапками кидаться.
– Шапку, шапку, – проскрипел Козьма, но шапку подобрал и зажал в руках. – Где их искать-то, баб энтих?
– А и вправду, – призадумался царь Антип. – А, бояре? Где у нас бабы-то водятся?
– Бабы – они везде водятся, – степенно покачал головой боярин Семен Потапыч.
– Вот помню случай был… – отозвался с полу боярин Филимон, который уже пришел в себя, да только лежал тихонько да к разговору прислушивался – не об нем ли толкуют.
– Цыц, стукнутый! Лежи себе, сохни.
Филимон тут же заткнулся, прикрыв глаза, будто уснул опять.
– Так где, говоришь, Потапыч? – вновь обернулся царь Антип к боярину Семену.
– Везде, батюшка наш, куды ни плюнь.
– Точнее.
– А точнее, так у меня три дочки на выданье.
– Во-он ты куды плюнул! – поправил царь Антип корону концом посоха. – Породниться, значится, хочешь.
– А чем мои других хуже? – выкрутился боярин Семен.
– А мои? – встрепенулся лежащий на полу боярин Филимон. – Мои тоже ничего!
– А их тоже, того, веслом? – уставился на него царь Антип.
– Зачем веслом? – похлопал глазами Филимон, воздевая себя на непослушные ноги и ища глазами свой посох.
– Мало ли, может у вас энто наследственное, хе-хе.
– Ха, ха-ха! – загоготали бояре.
– Скалкой было, для порядку.
– По башке?
– Зачем по башке?
– Да так. Веселый ты, человек, Филька.
– Ага, ну да, – поспешно согласился тот, выжимая руками полы кафтана.
– Еще у кого дочки? – царь Антип обвел взглядом бояр.
– Да, почитай, у кажного по две, по три, – ответил за всех боярин Семен Потапыч.
– Расстарались вы, бороды многогрешные, – прицокнул языком царь-батюшка. – Так что ж делать-то будем, ась?
– Да бери, надежа-царь, моих, и всего делов! – стукнул посохом боярин Семен, гордо выпрямляя спину. Луч солнца коснулся его кафтана, и тот заблестел, засиял шитьем золотым.
– А чего это твоих? – вскочил со скамьи боярин Трофим. – Мои-то, чай, не хуже будут.
– Молчал