– Как вас зовут, хозяюшка? – спросил статский.
– Пелагея Ниловна.
– Прекрасное имя! Сейчас видно, что вы хороший человек!..
– Имя, батюшка, христианское… Так родители назвали… А уж хороша или нет – про то люди знают… Кажись, поперёк горла никому не стала…
– Какой сегодня холод, Пелагея Ниловна, промокли и продрогли мы, искавши комнату. И никуда-то бедных студентов не пускают жить… Хоть на улице оставайся! – проговорил, улыбаясь, тот, кто был в форме.
– А сколько вы берёте за эту комнату? – спросил статский.
– Десять рублей. И меньше ни копейки! Студентов я не пускаю… Старушка взглянула на молодых людей вызывающе. Она отдавала комнату за семь рублей и хотела их напугать высокой ценой. Молодые люди снова переглянулись и молча кивнули друг другу головой. Тот, что был в форме, полез в карман, достал потёртое портмоне, вынул две бумажки и, подавая их старушке, сказал:
– Вот что, добрая хозяюшка, уж вы отдайте нам эту комнату. Она нам очень понравилась, да и близко ходить на занятия. Люди мы тихие. Никакого беспокойства вам не доставим; деньги будем платить вперёд; балов не даём – разве когда один или два товарища придут…
Пелагея Ниловна опешила. Бедность и нужда научили её считать каждую копейку, и прибавка к плате за комнату казалась ей очень заманчивой.
– Да как же это?! Уж, право, не знаю… Ведь, я не хотела студентов пускать… – говорила она в раздумье.
– Это ничего. Мы ведь не настоящие студенты… Не из тех, которых вы боитесь, – пошутил статский.
– Да как же это? – начала было Пелагея Ниловна, но молодые люди не дали ей возможность договорить.
– Значит, дело в шляпе! Получайте, хозяюшка, деньги за комнату… И мы сегодня же переберёмся.
– Ну хорошо, так и быть! Только, господа, уговор дороже денег. Чтобы у меня ни вечеров, ни гаму, ни споров не было. У меня тут за стеной пятый год жилец важный живёт, настоящий чиновник. У него и крест на груди за службу есть… Он беспокойства не любит…
– Согласны! Ваш «настоящий» чиновник может быть спокоен: мы будем ходить на цыпочках и говорить шёпотом.
– Да что ж это я?! Ишь, как вы промокли. Дайте-ка я посушу ваши пальто в кухне, – засуетилась Пелагея Ниловна, сразу входя в роль заботливой хозяйки.
К вечеру новые жильцы перебрались в комнату. Привезли они с собой два ящика и корзинку. «Сколько добра-то! Должно быть, родители у них достаточные», – подумала хозяйка, поглядывая на тяжёлые вещи. Весело кипел самовар в маленькой комнате. Студенты с удовольствием пили чай после целого дня беготни и хлопот. Пелагея Ниловна, принося посуду и самовар, внимательно рассматривала своих новых жильцов. Один – смуглый, с курчавыми, лохматыми волосами, с большими чёрными глазами, с орлиным носом, должно быть, южанин. «Точно цыган», – подумала старушка. Другой – низенького роста, бледный, худощавый, с тонкими женственными чертами лица, с голубыми глазами и светлыми волосами; держался сутуловато и говорил тихо.
– Вы по какой части же