– Это на долю сиротки Бог посылает. Теперь учить надо девочек.
Честное слово исполнено
В семье Новиковых пронеслась ещё одна гроза. Но только эта гроза была мимолетная, без тяжёлых последствий и ужасных опустошений. После неё скоро прояснилось небо и показалось красное солнышко.
Год за годом прошло пять лет. Сначала Прасковья Ивановна отдала Параню и Галю в городское училище. Галя училась превосходно и всё время шла первой ученицей и тянула изо всех сил свою резвую подружку. Параня была очень ленива, непонятлива и терпеть не могла учиться. Немало поплакала она над ученьем и книгами.
Обе девочки выросли, возмужали, и каждая по-своему была славная и миленькая. Параня была высокого роста, толстушка, румяная, с ямочками на щеках, с большими серыми добрыми глазами, с густой русой косой. Галя – маленькая, худенькая, серьёзная, с задумчивыми чёрными глазами, с короткими вьющимися волосами.
– Вылитая мама. Ах, как ты на неё похожа, Галечка! И волосы, и взгляд, и улыбка, и голос… – не раз говаривала Прасковья Ивановна, приглаживая непокорные кудри девочки, а та нежно и доверчиво прижималась к тёте, как она всегда называла Прасковью Ивановну.
После окончания городской школы решено было обеих девочек отдать учиться швейному мастерству.
Каково же было всеобщее удивление, когда однажды, явившись из школы, Прасковья Ивановна объявила своим домашним:
– Я Галечку отдам в гимназию.
Бабушка даже руками всплеснула и вскрикнула:
– Что это ты, Прасковья, в своём уме?
– Что это право, Паша, ещё придумала? – как эхо отозвался её муж.
– Учительница Галечки меня вызывала и сказала, что девочка очень способна к науке и что её непременно надо дальше учить. Нельзя её так оставить. Она даже взялась сама её подготовить за лето даром.
– Из каких же это мы капиталов чужую девчонку, как барышню, обучать станем?! – язвительно спросила бабушка.
– На её долю Бог пошлёт… – ответила спокойно Прасковья Ивановна.
– Да что ты, Прасковья, заладила одно: на её долю, да на её долю. Какая такая её доля? Нашими-то руками да горбами, – сердито говорила свекровь.
– Правда, Паша, ведь работаем-то мы все на девочку, – отозвался и её муж.
– Не беда и на чужого человека поработать, коли на добро да на пользу. А только я её матери честное слово дала, что я её воспитаю, выращу и обучу хорошо. И честное слово это я сдержу.
– И горя и маеты видим мы с чужой девчонкой. Да есть ли у тебя сердце-то? Ты своего ребёнка не жалеешь! Пусть лучше Паранька в гимназию идёт… – горячилась и кричала бабушка.
– Конечно, Паша, пусть лучше наша Параня барышней будет. Лучше её обучим в гимназии-то, чем на чужую всё пойдёт… – отозвался Иван Петрович.
– Наша Параня совсем не способна к учению. Каждому