Однокурсницына квартира была очень крутая, модное такое слово «крутой», к яйцам не относится. Урсула, как филолог, уважала новые слова и выражения, их коллекционировала, как марки в детстве. Или открытки с животными художника Четверикова. Чтобы потом обмениваться.
У однокурсницы были пластиковые окна. «Стеклопакеты», – небрежно бросила она. Урсула долго открывала и закрывала белые створки, замирая от красоты и продуманности.
«Урсула, твою мать, – вскричала хозяйка, – холодно же, перестань!»
Наверное, она была права, конец октября не располагал к распахнутым окнам, а располагал к горячим чаям, нарезанному тонко лимону, крепким напиткам, разговорам о любви и сумасшествии – это часто одно и то же.
У однокурсницы был редкий в те времена видеомагнитофон и музыкальный центр. К центру полагались гигантские колонки, специальный фонарь и зеркальный шар – крутится в темноте, от него брызги света, для остроты веселья.
У однокурсницы кругом стояли, висели и пластались по деревянным решеткам искусственные растения, их называли «моющиеся», была даже пальма с лимонами. Пальму Урсула не одобрила за волосатый ствол.
У однокурсницы было много еды и питья. Она выставила венгерский вермут, чешскую «Бехеровку», а также «Чинзано», «Кампари» и «Джин». Урсула попробовала всего. Уселась в удобное кресло, подумала, нормально ли будет подобрать ноги. Оценила состояние присутствующих: уже кого-то вели тошнить в ванную, староста группы размахивала в танце снятой юбкой. Решила, что будет нормально с ногами в кресле. Подвинула к себе тарелку с колбасой и блюдце с лимоном.
Урсула умела – ррраз! – и уединиться, даже и в большой компании, даже и среди шумного разговора, громкой музыки, такая была девочка. Студенты танцевали под набиравшим обороты зеркальным шаром. «Рашен, рашен, рашен гелз, май беби, гив ми, гив ми онли лав!..» – надсаживалась популярная пару лет назад группа из Саратова, девочки подпевали в голос, малочисленные мальчики не подпевали. Наблюдали с дивана, негромко переговариваясь. Да и было-то их. Два человека.
Документы
На подлокотник кресла со вздохом примостилась хозяйка дома, свое хорошенькое личико она недовольно скривила, сделавшись похожей на грустного слоненка из мультика про тридцать восемь попугаев. Урсула сначала хихикнула, потом, сообразив, что делает какую-то нетрезвую ерунду, участливо спросила: «Что-то случилось?»
«Случилось, случилось, – сварливо ответила однокурсница и шмыгнула носом. – Мать звонила, сейчас какой-то дурак дурацкий приедет за какими-то документами дурацкими в дурацкой красной папке, надо отдать, прикинь, да? Обязательно, блин, сегодня!»
Урсула не поняла сначала, почему однокурсница