Майор в скупых словах описал, как они расстались с Алексеем и Михаилом в подземелье – говорил, дружелюбно глядя на Свету, но знал, что слушает его не только она. Сбежались многие: Ракитин успел заметить мать Светы Тамару, пожилого охранника Сачкова, профессора Нахимова с верными ему ассистентами… Психология сработала: лица прояснились, люди поверили, что случилась досадная ошибка, парни просто заплутали и скоро выберутся на верный путь.
«Пусть так, – устало подумал Николай, – пусть так…»
Но вот среди прочих мелькнуло лицо Игоря Рябинина: растерянное, рот перекошен… и Ракитина кольнула мысль, что у молодого ученого от перипетий последних дней крышу неслабо своротило набок… додумать не успел, да и не надо стало: из глаз биолога плеснул ужас, он выкрикнул то же, что слетело с нежных губ Светы:
– Где?..
Его Николай не мог утешить так, как ее. Здесь лгать было бессмысленно.
– Игорь! Будь мужчиной. Твой брат Павел погиб смертью храбрых. Это правда, и я не имею права скрывать ее от тебя. Крепись! Надо жить дальше. Мы все с тобой! Вот все, что я могу тебе сказать.
Стало страшно тихо. У Игоря жалко задрожали губы.
– Жить… Я… куда жить…
– Да, Игорь. Только так. Держись! Ты не баба.
Но Рябинин уже развернулся и побрел, расталкивая людей, как-то нелепо кренясь в левую сторону. Николаю грешным делом показалось, что парень вот-вот свалится… но нет, так и ушел куда-то.
Тут стало не до него, подошли Подольский и капитан химвойск Максим Рылеев, оставшийся без своей роты, – в общем, завертелось колесо… Николай автоматически ощутил себя в должности командира, стал осматривать новую базу, придираться к только ему заметным мелочам… все пошло привычным чередом.
Их заблудившиеся товарищи, Алексей Меркурьев с Михаилом Зверевым, в тот день так и не вернулись.
Света от слов Ракитина поначалу было успокоилась, но час шел за часом… и она запаниковала, начала горячо уговаривать себя: ничего, ничего, все будет хорошо, они вернутся, ее Лешенька придет… но вот потянулось долгое летнее предвечерье, вот оно перешло в сумерки – и Света решила, что больше обманывать себя незачем.
– Мама! – Она постаралась быть спокойной, убедительной. – Ты видишь: наши… – тут она слегка запнулась, – ребята не вернулись.
Тамара Викторовна знала, что дочь не то чтоб упрекнуть ее за вулкан страстей с грубым летехой-омоновцем Зверевым – слова не скажет, напротив, всячески поддержит… но все-таки немного стеснялась.
– Ничего, Светик, – ласково сказала она. – Главное, не сдаваться. Не терять надежды. Никогда! Наши мужчины, слава богу, своих не бросают.
При словах «наши мужчины» Тамара выразительно посмотрела на дочь – во избежание двусмысленности. Но дочь и так прекрасно поняла мать. Не сказать, что успокоилась – тревога все же не оставляла ее, – но постаралась ободриться. «В самом деле, – подумала она, – Ракитин, Подольский… да и все наши вояки – настоящие