− Чтобы ты о них не забывала. Надо на могилку прийти, цветов принести… Жаль, у Насти не осталось могилки…
Мама смущенно замолчала. Лера чувствовала эту смущение даже через расстояние. Чтобы как-то сгладить, она сказала.
– Я заеду, хорошо? Вот прямо в следующие свои выходные. Смену закончу, и пулей к тебе.
− Пирожков нажарю, − подхватила мама. – Всё равно бессонница, делать нечего. Папа целыми днями в городе… Разве что Вика приезжает, умница моя, не забывает. У Наты постоянная работа, тебя вообще не дождешься. Знаешь, чем я занимаюсь последнюю неделю? Ремонт затеяла в ваших комнатах. Помнишь, у тебя кровать была старая, скрипучая? Выкинула к чертовой матери. Зачем она?
Лера помнила. На той же кровати она в последний раз ночевала с полугодовалой дочерью. Это были воспоминания, которые психолог настоятельно советовал изолировать. Настя умерла на рассвете, а скорая помощь ехала в загородный поселок почти два часа. Всё это время Лера сидела у кровати, смотрела на сверток из простыней и пила чай с дешевым коньяком. Стакан за стаканом. Запах чая с коньяком въелся в подсознание так, что не выветрить никакими психологическими упражнениями.
−…доченьки мои, такие милые, − бормотала мама. – Никак я вас не соберу вместе. Выросли и разлетелись. Совсем одна тут, никому не нужная. И Настенька иногда приходит, заглядывает. Смотрю на неё, на красавицу, и тебя вспоминаю.
Лера села на кровати, отпихнув одеяло. Бессмысленно прошла по квартире: из кухни в комнату, потом в ванную, в коридор, обратно в кухню.
– Не заводи себя. Позвони папе, пусть приедет, перевезет тебя обратно в город. Ну её, эту дачу, одни дурные воспоминания.
− В такую рань папа ещё спит. Все спят. Одни мы с тобой, жаворонки. Ты всегда рано просыпалась. В шесть утра – тебя уже нет. Умотала в лес, приключения искать.
Мама бормотала что-то еще, погрузившись в воспоминания с головой. Лера щелкнула кнопку чайника, и тот в ответ зашумел почти мгновенно, разодрав скопившуюся в квартире утреннюю тишину.
Вернувшееся ощущение неприятно пекло в груди. Лера взяла с подоконника сонник. Страница так и была загнута на букве «О». Надо бы поискать к чему снится «Отчаяние».
− Смерть забирает лучших, − внезапно сказала мама. Лера вздрогнула. Её мысли крутились вокруг Дениса. – Не буду больше докучать. Надоела, наверное, совсем. Пирожков напеку. Позвоню папе. Всё, как ты сказала. Хорошего дня. Не забывай.
Связь прервалась. Выговорившись, мама почти наверняка ляжет спать и проспит до обеда. Про пирожки она, конечно же, забудет. Да и про папу тоже. Старость делает дыры в памяти не хуже, чем пули в головах. Быстро и надежно.
Впрочем, не только старость. Еще наркотики, алкоголь и клиническая депрессия, верно? Например, две тысячи девятый Лера помнила лишь эпизодическими лохматыми лоскутками. Тот год походил на решето – память заполнилась черными дырами, сквозь которые навечно слились воспоминания. Пропажа Насти – самая большая дыра («Зачем Валерия Одинцова раскопала могилу собственной дочери? Куда она спрятала тело? А главное – вспомнит