«Хорошая идея», – оценил Ортегас, который тоже успел срисовать хитрую вязь. Но все же, прежде, чем срисовывать чужое заклинание, стоит спросить у его создателя разрешение. А раз создателя нет, то и он сгодиться. У него не меньше прав. Чего не скажется о друге. Практически бывшем.
Тот же неторопливо закончил рисунок, и взял листик с оттиском помады. Осторожно погладил жирный след и зачем-то его понюхал, поднеся к губам. Цокнул языком, разглядывая отпечаток алых губ, поднял взгляд и побледнел так, что серые глаза стали казаться угольками на фоне словно выбеленной кожи. Он рванул в сторону, припав к правой спинке кресла. Тут же в левую стукнулся ядовитый кончик хвоста.
Рывок, наклон влево и удар по правой спинке. Ортегас атаковал с бешенной скоростью, не давая подняться с кресла.
Клеон прищурился и бухнулся вперед. Он бодро заполз под стол, отражая удары хвоста своим хвостом. Протиснутся удалось не сразу. Так что сполна почувствовал себя шмыгриком, застрявшим после воровства сметаны в слишком узкой норке, когда рядом стоит хозяйка с метлой наготове.
– Ортегас! – гаркнул он, поглубже забираясь в укрытие. – Приворот! Вспомни о привороте!
Ответом стал удар такой силы, что хвост взбесившегося приятеля застрял в дереве. Пока тот сражался с собственным хвостом, Клеон выбрался из укрытия и нашарил в кармане бутылочку с «Отрезвином».
Однажды и ему досталась стрела от веселящегося пакостника, и бутылка с прозрачным зельем неплохо помогла. Вообще-то, средство обожали наотдыхавшиеся гуляки, которые не желали маяться с последствиями собственного неуемного отдыха. Но и с приворотом зелье справлялось. Оно не могло избавить полностью от чар, и действовало совсем недолго, но даже эти мгновенья казались настоящим отдыхом после наваждения. Одно плохо, при передозировке появлялись навязчивые галлюцинации, избавиться от которых невозможно. Только переждать.
Клеон пошарил взглядом, ища во что накапать спасительно средство. Сбегать за ложкой нельзя. Приятель освободится и разнесет хвостом то, что не разнес раньше. Не найдя на столе ничего подходящего, скорпиус открыл внутренний ящик. Один, другой и наконец нашел рюмашку рядом с низеньким графинчиком, заполненным янтарно-бронзовой жидкостью.
Больше не раздумывая, выхватил находку, отмерил три капли и плеснул сверху содержимым графинчика. Пусть не вода, но запить сойдет.
– Пей!
Он и так решительно сунул рюмку под нос, что Ортегас опешил и покорно выпил подношение. Потом замер, посмотрел на плотно застрявший в расщелине хвост и с недоумением спросил:
– А что случилось? Клео, ты с ума сошел? Зачем ты разнес мой кабинет?
– Очнулся-таки, – усмехнулся тот, развалился в хозяйском кресле и велел: – Ты доставай, доставай. А я говорить буду. Хотя, нет. Разговор потом. Дай как сюда рюмку? А вторая есть? – спросил он, шаря в заветном ящичке. – Нет, так нет. Мне и это сойдет.