Вали, услыхав это, сказал:
– Разложите этого человека и начните бить его плетью.
Мнимого слепого разложили и начали бить, и когда удары показались ему невыносимыми, то он открыл один глаз; а после того как его били еще в продолжение некоторого времени, он открыл и другой глаз. Увидав это, вали закричал:
– Что это значит, негодяй ты этакий?
– Дай мне вознаграждение, – отвечал человек, – и я расскажу тебе.
Когда вали исполнил его желание, он сказал:
– Мы все четверо представляемся слепыми и пристаем к другим людям, входим к ним в дом; видим их жен и стараемся всякими уловками совратить их и получить от них денег. Таким способом мы совершенно легко получили сумму, доходящую до десяти тысяч серебряных монет, и я сказал своим товарищам: отдайте мне мою часть, две тысячи пятьсот монет, а они восстали против меня, прибили меня и завладели моей собственностью. Поэтому-то я прошу покровительства от Аллаха и от тебя. Уж я скорее отдам свою долю тебе, чем им. Если хочешь узнать, правда ли то, что я сказал тебе, то прикажи бить каждого из моих товарищей сильнее, чем били меня, и они откроют глаза.
Таким образом, вали тотчас же приказал сечь слепых, и первым из них пострадал мой брат. Его били до того, что он чуть было не умер, а вали говорил им:
– Ах, вы негодяи, так вы отрекаетесь от милости Божией и притворяетесь слепыми?
– Аллах! Аллах! Аллах! – вскричал мой брат, – между нами нет зрячего!
Его снова бросили на землю и били до тех пор, пока он не потерял всякое сознание.
– Оставьте его, – сказал тут вали, – пусть он придет в себя, и тогда начните бить его в третий раз.
А пока он приказал бить других слепых, и тем дали более трехсот ударов каждому, в то время как мнимый слепой говорил им:
– Откройте же глаза, а не то вас будут бить еще, – затем он обратился к вали и сказал: – пошли со мной кого-нибудь, чтобы принести тебе деньги, так как эти люди не откроют глаз из боязни уронить себя в глазах народа.
Вали послал с ним человека, и они принесли деньги, которые вали взял, и отделил из них две тысячи пятьсот монет доказчику, согласно с его требованием и несмотря на протест слепцов. Остальное же он взял себе и выгнал из города моего брата и его двух товарищей. Но я, царь правоверных, тотчас же догнал брата и расспросил его, что с ним произошло, а он сообщил мне то, что я тебе сейчас рассказал. Я потихоньку привел его обратно в город и кормил, и поил его до самой смерти.
Халиф хохотал над моей историей и сказал:
– Дайте ему какое-нибудь вознаграждение, и пусть он уходит.
– Ничего и брать не хочу, – отвечал я, – пока не расскажу царю правоверных, что сталось с остальными моими братьями, и не докажу ему, что я далеко не болтливый человек.
– Ну, так терзай наши уши, – отвечал на это халиф, – твоими смешными историями и продолжай открывать нам пороки и бедствия.
Таким образом я продолжал:
Рассказ цирюльника о его четвертом брате
Четвертый брат мой, о царь правоверных,