Директор тоже недолго оставался в школе. Он не простил себе того, что не помог Хендерсону, пришедшему к нему поговорить. Под предлогом пошатнувшегося здоровья он в конце семестра оставил должность; и поскольку причиной его отставки была трагедия, то в своем домике над белыми утесами он снова и снова перебирал в памяти ее туманные клочки, но раз за разом все глубже запутывался. Только однажды ему показалось, что он набрел на путь к разгадке, да и то не был уверен. Это была цитата из Ветхого Завета: «На Едома простру сапог Мой». Директор вспомнил Мэтти, и по коже у него побежали мурашки. Цитата, разумеется, была примитивным проклятием, подлинный смысл которого терялся при переводе, наподобие «снесем с лица земли» и десятков подобных жестокостей. Он сидел и размышлял, не попал ли ему в руки ключ к чему-то более мрачному, чем трагедия юного Хендерсона.
Он кивал и бормотал себе под нос:
– Ну да, сказать – это одно, а сделать – совсем другое.
Глава 3
Магазин скобяных товаров Фрэнкли был единственным в своем роде. После того как прорыли канал и построили Старый мост, недвижимость в этой части Гринфилда упала в цене. В начале девятнадцатого века торговое предприятие Фрэнкли перебралось в ветхие постройки, задами выходившие на канал и стоившие не дороже грязи. Сейчас возраст зданий уже не поддавался определению. Одни стены были сложены из кирпича, другие выложены плиткой, третьи покрыты оштукатуренной дранкой, четвертые представляли собой причудливые деревянные конструкции. Вполне возможно, что кое-где на месте последних в средние века были окна, впоследствии забитые досками и теперь казавшиеся просто обветшалыми стенами. Здесь не осталось ни одной балки без зарубок, желобков и случайных дырок, свидетельствовавших о перестройках, перепланировках, достройках и ремонтах, выполнявшихся на протяжении многих веков. Строения, в конце концов перешедшие во владение Фрэнкли, своей хаотичностью и беспорядочностью напоминали коралловые рифы. Выходивший на Хай-стрит фасад только к 1850 году получил законченный вид и уже в 1909 году, в ожидании визита Его Величества короля Эдуарда VII, был перестроен заново.
К этому времени, если не раньше, все чердаки и мансарды, галереи, коридоры, закоулки и щели уже использовались как склады и были забиты товаром. У Фрэнкли от каждого века, каждого поколения, каждой партии товара оседал остаток или осадок, внося вклад в общую захламленность. Порывшись в дальних уголках, посетитель мог наткнуться на каретные лампы или пилорамы, не попавшие в музей, а все еще ожидавшие случайного извозчика или столяра, который не пожелал перейти на паровые машины. Правда, в начале двадцатого века хозяева попытались убрать с первого этажа весь устарелый