Когда работа была закончена, и Ирвин убрал складную лестницу в садовый домик, то был щедро накормлен похлебкой. Откровенно сказать, кухарка из меня изрядно так себе. Над очагом я стоять не любила, но чего-то намудрила со смесью для супа и пришлось сварить ковшик на пробу. Вышла страшная дрянь, но подмастерье не жаловался, ел. Правда, жадно закусывал хлебом.
– Остро? – уточнила я.
– Нет, очень вкусно, – невнятно промычал он с оттопыренной хлебным мякишем щекой.
Вообще, странно, потому что по рецепту похлебку надо было готовить на мясном бульоне, но мяса у меня не имелось, и бульон я варить не умела, так что сделала на воде.
– Не пересолено? – услужливо уточнила я.
– Может, чуточку, – деликатно объяснил он, что язык оказался сожженным напрочь.
– Уменьшить соль на десять унций, – немедленно приказала я встрепенувшемуся перу сделать пометку в рабочем блокноте.
Ирвин вдруг понял, что выступал в роли подопытной крысы и обиженно посмотрел на дно почти опустевшей тарелки.
– Кажется, там колокольчик звякнул! – с надеждой заявил он, желая отослать меня из кухни и избавиться от остатков обеда.
– От сквозняка.
– Совсем с покупателями туго? – Ирвин вздохнул и прихлебнул супчик.
– Похоже, в Питерборо перец не в чести, – призналась я, что немножко начинаю нервничать из-за отсутствия покупателей. Каждая проданная баночка приближала к возвращению долга, а пока все баночки стояли на полках торгового зала.
– Вам бы объявления развесить.
– Развесила по всему городу.
– Ни одного не видел, – удивился подмастерье.
Как только он ушел, я написала новые объявления, заперла лавку и обошла информационные доски. Ирвин оказался прав, ни одного упоминания о том, что в Питерборо открылась лавка пряностей, не нашлось и в помине!
Я заново развесила зазывные листовки с заголовком: «Пряная штучка! Простой рецепт семейного счастья! Добавь в жизнь перчинку!» В этот раз приклеила с помощью магии, чтобы ни порывом ветра, ни рукой завистника, ни силами дворников объявления не сорвало. А сверху наложила заклятье водонепроницаемости и свечения в темноте. Специальным магическим хитростям меня научили, как ни странно, в редакции, ведь во время работы записи приходилось вести в любую погоду и в любое время суток.
Когда на Питерборо опустилась холодная осенняя ночь и на торговой улице зажгли фонари (все, кроме того, что стоял рядом с лавкой), в торговом зале зазвенел колокольчик. Я размалывала в кофемолке перечные горошины и не ждала покупателей. Так увлекалась смешиванием специй, что забыла о времени и не закрыла дверь на засов. Однако, несмотря на поздний час, морщить нос на потенциальных клиентов я просто не имела права.