Туземец числился по транспортному департаменту. Он подробно докладывал о шоссе, протянутом еще в позапрошлом году к подножию Клоаки Сатаны, о мостах, переброшенных через свежие тектонические разломы, о нескончаемом ремонте этого шоссе, а главное, о перевезенных по нему грузах. Впрочем, после постройки близ вулкана центра управления полетом, сборочных цехов для ракет-носителей и всяческой инфраструктуры, после завоза оборудования и рабочей силы главной дорогой сделалась воздушная. Громоздкие секции катапульты доставлялись к месту грузовыми дирижаблями, а по шоссе продолжали возить всякую мелочь. Судя по характеру грузопотоков, работы близились к завершению.
– А топливо? – спросил Валентин.
Туземец захлопал серенькими безресничными веками – соображал, о чем шеф ведет речь.
– Для электростанции? – спросил он наконец.
– Нет, – терпеливо сказал Валентин. – Не для электростанции. Я знаю, что мощная тепловая электростанция в окрестностях Клоаки Сатаны давно построена. Я знаю, что она дает ток. Я знаю, что проще было построить электростанцию на месте, чем тянуть издалека линию электропередачи, тем более что ее постоянно рвало бы ураганами и сейсмическими подвижками. Я знаю, что электростанция снабжает энергией сборочное производство и стройку. Я знаю, что она будет снабжать энергией катапульту. Я знаю, что станция работает на каменном угле. Я даже догадываюсь, что без угля никакого электричества станция не давала бы. Один плюс один будет два: если электростанция исправно работает, значит, топливо для нее завезено. Соображать надо. Я спрашивал о другом топливе.
Агент вновь погрузился в мыслительный процесс. Даже плавать перестал. Надув брюхо, завис в воде серой лягушкой, морщил узенький лобик, рожал мысль.
Роды оказались трудными. Туземец мучился.
– На чем летает ракета? – пришел на помощь Валентин, устав ждать.
– Так это… на электричестве же, – заморгал агент. – Магнитное поле ее толкает. Она, значит, сперва на специальной тележке едет, рельсы там в катапульте проложены, потом, значит, тележку долой и дальше так летит…
Валентин тяжко вздохнул.
– После вылета из катапульты на каком топливе она движется? – применил он кесарево сечение. – На жидком ведь, так?
– На жидком, – не стал отрицать туземец.
– Уже легче. Я как-то догадывался, что не на мускульной силе. Значит, на жидком топливе. Вот я и хочу знать, завезено ли к стартовому комплексу это самое жидкое топливо, а заодно и окислитель. Топливо и окислитель. Завезены ли. Теперь понятно?
Туземец просиял.
– Пока не завезены. Но хранилища для топлива и этого… м-м…
– Окислителя, – подсказал Валентин.
– Во-во, окислителя. Хранилища для них обоих, значит, построены, ждут.
– Я должен знать день, когда горючее и окислитель для ракеты-носителя поступят в хранилища на стартовом комплексе, –