Клифф повернулся к Девлину:
– Нужно избавиться от тела.
Тот кивнул с решительным выражением лица:
– Согласен.
Вирджиния прошептала:
– Они все уладят, милая. С Алекси все будет в порядке, и с тобой тоже.
Элис оставалось только молиться, чтобы мать ее оказалась права.
Девлин и Клифф воззрились друг на друга.
– Похороним Монтгомери в море, – сказал Девлин. – И никто ни о чем не узнает.
Он только что убил человека.
Было половина четвертого утра, и в Уиндхэвене все было тихо – женщины крепко спали на втором этаже. Следуя за своим отцом, Девлином и Джеком, Алексей вошел в дом через черный ход. Мужчины отправились на кухню. Он давно уже избавился от своего фрака, а некогда белая рубашка с кружевными манжетами, рукава которой он закатал до локтей, была испачкана грязью и маслом. Алексей все еще не мог рассуждать трезво. Он ощущал лишь пульсирующую боль в груди и висках, точно по голове его стучат огромным молотом. Даже ребра его болели, точно сломанные, затрудняя дыхание.
Уильям Монтгомери мертв.
Но с Элис все в порядке.
Молодой человек дрожал от утомления. На Элис напали – ее оскорбили. Она отчаянно отбивалась, стараясь вырваться из рук Монтгомери, и подол ее платья завернулся вокруг бедер. Едва увидев их, Алексей немедленно ощутил ее тревогу, страх и панику.
И тут же захотел уничтожить американца. И желание его исполнилось.
К смерти ему было не привыкать. Но убивать воинственных индейцев в Америке, или кровожадных африканцев, или варварских пиратов, защищая свою жизнь, – это одно. То же, что произошло нынешней ночью, было совсем иным – и у него было много времени, чтобы понять наконец, что именно.
Монтгомери служил на одном с ним судне, он был его рулевым, его другом. Он спас Алексею жизнь. А Алексей за это убил его…
Это просто не укладывалось в голове.
Другие мужчины, также с ног до головы покрытые грязью, пребывали в замешательстве. С тех пор как они покинули бухту Лимерика, ни один из них не произнес ни слова. В молчании последовали они за Клиффом через его огромную кухню, единственным источником света в которой служил лишь огонь в очаге, столь же тускло освещенную гостиную и, наконец, оказались в библиотеке. Клифф не потрудился закрыть за собой дверь тикового дерева и зажег несколько газовых ламп.
С угрюмым выражением лица Девлин проследовал к позолоченной тележке с напитками и налил из графина бренди в четыре стакана. Он также был погружен в свои мысли. Алексей просто наблюдал за ним, в действительности не видя и страдая от ужасной головной боли.
Он составил себе совершенно неправильное представление о Монтгомери. Знай он, на что американец способен, никогда не привез бы его домой, и уж тем более в Аскетон-Холл. При мысли, что он сам познакомил своего рулевого с Элис, ему стало еще хуже.
Молодой человек понимал, что ему никогда не удастся забыть того, как Монтгомери, охваченный похотью, лежал поверх девушки, такой крошечной и хрупкой в его