Однако политические деятели дома желали сокрушительного военного успеха и были разочарованы тем, что этот успех не был достигнут. В результате из-за воспоследовавшей (пусть даже и временной) отставки Эпаминонда демократическая партия Фив из-за ее близорукой политики и ошибочной дипломатии потеряла завоеванные для нее преимущества. Это дало возможность аркадийским союзникам, в которых чувство благодарности заслонялось растущим тщеславием и честолюбием, оспорить руководящую роль Фив, и в 362 году до н. э. Фивы были поставлены перед выбором: подтвердить свою власть силой или пожертвовать престижем. Их наступление на Аркадию заставило греческие государства вновь разделиться на две враждебные коалиции. К счастью для Фив, на их службе был не только сам Эпаминонд, но и плоды его большой стратегии, поскольку созданные им государства Мессения и Мегалополис являлись теперь не только факторами, сдерживающими экспансию Спарты, но и увеличивали силу самих Фив.
Двинувшись маршем в глубь Пелопоннесса, он соединился под Тегеей со своими пелопоннесскими союзниками, оказавшись, таким образом, между Спартой и войсками остальных государств антифиванской коалиции, которые сосредоточились в районе Мантинеи. Когда спартанские войска предприняли обходной марш для соединения со своими союзниками, Эпаминонд ночью сделал внезапный бросок на Спарту, использовав для этой цели свои подвижные войска, и этот план не увенчался успехом только потому, что какой-то предатель своевременно предупредил спартанцев и они возвратились в город. Тогда Эпаминонд принял решение добиться победы в сражении и двинулся от Тегеи через долину, имевшую форму песочных часов, к Мантинее, находившейся на расстоянии около 15 километров. Противник занял сильную позицию шириной в полтора километра в наиболее узком месте долины.
Наступление Эпаминонда по своему масштабу находилось на границе между стратегией и тактикой, но это тот случай, когда произвольное отнесение этого маневра Эпаминонда к тому или другому виду будет ошибочным, тем более