– А где тут дом священника отца Родиона Манускриптова? – спросила молодая женщина.
– Отца Родиона дом? – спросил в свою очередь сторож. – А на что вам этот дом, когда он стоит пустой? Отца Родиона уже с полгода как нету!
Тут женская головка спряталась, и на месте ее появилась голова мужчины в черной поярковой39 шляпе. Лицо было смуглое, загорелое. Сторож заметил небольшие усы и бородку. Волоса были коротко острижены.
– Здравствуй, любезный! – сказал он приятным тенорком: – Ты, должно быть, церковный сторож?
– Так и есть. Я – церковный сторож.
– А я – священник, на место отца Родиона. Покажи нам его дом, мы там жить будем… Мы его купили.
Сторож не спеша снял шапку и тоже не спеша сказал:
– Пожалуйте!
Он проводил их до самого дома и тут же увидел, что по большой дороге тянутся три воза с мебелью и всяким хозяйственным скарбом. Затем он отправился к Кириллу и доложил:
– Новый священник, который на место отца Родиона прислан, прибыл.
– А, прибыл? Милости просим! – сказал Кирилл и подумал: «Теперь это уже не так страшно. Мои порядки пустили корни».
– И такие же молодые, как вы, батюшка! – прибавил сторож.
На это Кирилл ничего не сказал, но подумал, что это к лучшему. Молодой скорей поймет его, чем старый.
На другой день, во время воскресной службы, прихожане с удивлением расступились и дали дорогу новому священнику, который пробирался к алтарю. Он был маленького роста и крепкого сложения; лицо его дышало здоровьем и самоуверенностью. Темно-лиловая ряса сидела на нем как следует и была ему к лицу. Он ступал не быстро, сдержанной благочестивой походкой. Поднявшись на возвышение у алтаря, он ударил поклон и приложился к иконе иконостаса. Вид у него был такой, точно он собирался сейчас повернуться лицом к народу и сказать краткую проповедь или, по крайней мере, объявить: «Я – священник Макарий Силоамский, прислан на место Родиона Манускриптова». Но он этого не сделал, а вошел в алтарь через боковую дверь. Тут он ударил три земных поклона и, поклонившись затем Кириллу, который стоял у престола в облачении, благоговейно стал поодаль. Так он простоял всю обедню, причем все время обнаруживал несомненное благочестие: шептал молитвы, в надлежащих местах бил поклоны или наклонял только голову, а лицо его все время выражало молитвенную сосредоточенность. После обедни