Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945). Давид Мотадель

месяцев, в мае 1942 года, вынесла и военная разведка вермахта, подготовившая меморандум «СССР и ислам»237. В этом документе утверждалось, что «в Советской России коммунистическая пропаганда не смогла ослабить ислам». Соответственно, мусульманские религиозные чувства и тесно связанный с ними племенной национализм необходимо «эксплуатировать». В материале был представлен подробный анализ советской политики в отношении ислама после Октябрьской революции, причем как на собственных мусульманских территориях СССР, так и в остальном мире. Мусульмане оказались оплотом противодействия коммунизму, потому что «магометанская религия полностью противоположна философскому мировоззрению большевизма» с его атеистическими догмами238. В течение 1942 года, когда армия изо всех сил пыталась укрепиться в Крыму, а немецкие войска вышли на Кавказ, идея использования ислама против Москвы обретала все большую популярность среди высших чинов вермахта. В прифронтовых мусульманских районах, как кавказских, так и крымских, оккупационная администрация вела активную политику религиозных уступок и религиозной пропаганды – чтобы привлечь местных коллаборационистов и умиротворить эти территории. На всем мусульманском пограничье юга СССР командование вермахта продвигало образ Третьего рейха как освободителя правоверных от большевистского ига (см. часть II).

      Более того, вермахт приступил к вербовке тысяч мусульманских военнопленных в так называемые восточные легионы (Ostlegionen). Создание этих подразделений было одобрено лично Гитлером. Руководили процессом саксонский ветеран войны Ральф фон Хайгендорф и востоковед Оскар Риттер фон Нидермайер (соперничавший с Хентигом со времен джихада Первой мировой)239. В межвоенный период Нидермайер сначала работал военным атташе в немецком посольстве в Москве, а позже преподавал военные науки в Берлине. Став видным экспертом по вопросам Советского Союза, ислама и геополитики, он в 1941 году вернулся на службу в вермахт. Учитывая столь богатый опыт, командование посчитало его особенно пригодным для работы с советскими мусульманами, переходящими в немецкую армию240. Кроме того, Алимджан Идрис, числясь на службе в МИДе, теперь также регулярно привлекался военными к сотрудничеству (муфтием руководство вермахта интересовалось меньше)241. В некоторых ситуациях, касающихся набора добровольцев и пропаганды в их подразделениях, армейское командование взаимодействовало с министерством оккупированных восточных территорий. Солдатам были созданы все условия для удовлетворения религиозных потребностей; кроме того, была запущена масштабная пропагандистская кампания, призванная политически повлиять на новобранцев-мусульман (см. часть III).

      Наконец, с начала 1943 года мусульманскими делами заинтересовались СС. Их участие в исламской политике началось на Балканах, где немцы в тот период стали действовать более активно. Затем эсэсовцы обратили внимание и на мусульман Советского Союза.