Кира тяжело переживала вынужденный разрыв, однако в конце концов смирилась. Тяжкие душевные испытания выпали и на долю Михаила, но в отличие от своей любимой отказаться от нее он уже не смог. Возможно, что после той, последней встречи в 1917 году Булгаков всю оставшуюся жизнь искал именно Киру Алексеевну. Лишенный возможности быть вместе с ней, искал ее в других встреченных им женщинах. Поэтому и от Лаппа ушел к аристократке Белозерской – а что, может быть, и в самом деле из князей? Потом Нюренберг-Шиловская своими изысканными манерами напомнила ему Киру Алексеевну. Однако речь дальше пойдет совсем не о перемене жен.
Надо признать, что характер той Маргариты, которую Мастер встретил в переулке неподалеку от Тверской, не имеет ничего общего с Еленой Сергеевной Нюренберг-Шиловской. Тоска, печаль, ощущение одиночества были совершенно несвойственны этой энергичной даме, пережившей всех своих мужей. Да и познакомилась она с Булгаковым в развеселой компании, то ли на празднование Пасхи, то ли на маскараде в квартире командарма Уборевича, который жил в том же доме, что и семья Евгения Шиловского. Дочь Уборевича в своих воспоминаниях пишет о Елене Сергеевне так:
«Один эпизод я запомнила, так как он говорил о ее незаурядном характере уже в детстве. Олю учили музыке. Когда подошло время учить музыке Елену, родители привели к ней в комнату учительницу. Елена Сергеевна выпрыгнула в окно, и тогда родители оставили ее в покое».
Думается, что, создавая образ Маргариты, той, что шла по улице с букетиком желтых цветов, Булгаков видел перед собой совсем другую женщину – ту, которую он встретил однажды на Пречистенке, в Обуховом переулке.
«Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!»
Да, именно это ощущение возникает, когда глядишь на фотографию Киры Алексеевны, сделанную осенью 1914 года. Муж собирался уходить на войну, а она оставалась совсем одна в этом незнакомом городе, так и не ставшем для нее родным за прошедшие два года. Именно такой ее Булгаков и увидел.
«Мы