– Тедди – необыкновенно примечательный юноша, и его нельзя сравнивать с другими молодыми людьми, – заявила Эми, и в тоне ее звучала святая убежденность, которая заставила бы необыкновенно примечательного юношу содрогаться от смеха, если бы он это услышал. – Будь мы светскими красавицами или состоятельными женщинами с положением в обществе, мы, вероятно, могли бы что-то сделать, но таким, как мы с тобой, бесполезно хмуриться на какую-то группу молодых джентльменов из-за того, что мы их не одобряем, и улыбаться другой группе, показывая им свое одобрение, – это не будет иметь ни малейшего эффекта. Нас просто сочтут странными или пуританками.
– Значит, нам следует мириться с теми вещами и с теми людьми, которых мы терпеть не можем, потому что мы не красавицы и не миллионерши, да? Что за прелестная мораль!
– Я не умею спорить о таких вещах. Я знаю только, что так уж принято вести себя в обществе и что над теми людьми, кто восстает против этого, все смеются, ибо их старания тщетны. Я сама не люблю реформаторов и надеюсь, что ты не будешь даже пытаться стать одной из них.
– А мне они нравятся, и я стану одной из них, если сумею, потому что, хотя общество и смеется над ними, оно без них не сможет двигаться дальше. Мы с тобой никогда в этом не будем согласны, так как ты принадлежишь к группе людей со старыми взглядами, а я – к сторонникам новых. Ты продвинешься лучше и дальше, чем я, зато мои дни будут полны увлекательной жизни. Пожалуй, меня даже станут радовать каменья и поношения.
– Ну ладно, а теперь соберись и не вздумай беспокоить тетушку своими новыми идеями.
– Постараюсь не беспокоить. Только меня всегда тянет разразиться какой-нибудь особенно резкой революционной речью в ее присутствии. Это просто рок какой-то, я не могу с этим сладить.
У тетушки Марч они застали и тетушку Кэррол: обе старые дамы были увлечены обсуждением какого-то очень интересного сюжета, но, обменявшись понимающими взглядами, прекратили разговор сразу же, как только появились сестры, и это предательски выдало девушкам, что тетки говорили о своих племянницах. Джо пребывала в дурном настроении, к ней вернулся дух противоречия, однако Эми, добродетельно выполнившая свой долг перед обществом, была чрезвычайно терпелива, всем приятна и находилась в самом ангельском расположении духа. Ее дружелюбие почувствовалось сразу же, и обе тетушки ее буквально «тетешкали», очень нежно называя ее «моя дорогая», а Эми при этом выглядела так, что потом эти старые дамы с чувством утверждали: «Это дитя хорошеет с каждым днем!»
– Ты собираешься помогать на благотворительной ярмарке, моя дорогая? – спросила миссис Кэррол, когда Эми