В тот вечер он, казалось, и сам хотел бы позабавиться, подшучивая над ее записями, притворно ужасаясь ее расточительностью, как частенько это делал, на самом-то деле особенно гордясь своей бережливой женой.
Маленькая книжка была довольно медленно вынута и положена перед Джоном. Мег встала за его креслом, как бы желая разгладить морщины на усталом челе мужа, и из-за его спины проговорила, причем паника ее возрастала с каждым словом:
– Джон, милый, мне стыдно показывать тебе мою книжку, потому что я в последнее время и впрямь была ужасно расточительна. Я стала так много выходить, мне нужны всякие вещи, как ты понимаешь, а Сэлли посоветовала мне это купить, и я так и сделала, но мои новогодние деньги частично покроют эту трату, только я все равно потом об этом пожалела, потому что знаю – ты считаешь, что это у меня дурная черта.
Джон рассмеялся, вытянул ее из-за кресла и усадил рядом, добродушно ответив:
– Нечего прятаться, я же не побью тебя, если ты купила себе пару умопомрачительных ботиночек. Я очень горжусь ножками моей жены и не стану возражать, если она потратит восемь-девять долларов на свои ботинки, если они хороши.
То был один из последних ее «пустячков», и взгляд Джона упал как раз на эту запись, когда он произносил свои слова. «Ох, что же он скажет, дойдя до тех ужасающих пятидесяти долларов?» – содрогнувшись, подумала Мег.
– Это хуже, чем ботиночки, это – шелковое платье, – со спокойствием отчаяния произнесла она, желая, чтобы самое худшее было уже позади.
– Ну что же, милая, каков «треклятый итог», как выражается мистер Манталини?*
Это было вовсе не похоже на Джона, и Мег увидела, что он смотрит на нее тем прямым, искренним взглядом, какой она до сих пор всегда была готова встретить, отвечая на него столь же прямо и искренне. Она перевернула страницу и, в то же время отвернувшись от мужа, указала на цифру, которая была бы достаточно плоха и без «тех пятидесяти», но с ними казалась ей теперь отвратительной.
С минуту в комнате царила тишина, затем Джон сказал – неторопливо, но Мег почувствовала, каких усилий ему стоило не выказать своего недовольства:
– Ну, не знаю, слишком ли это много – пятьдесят долларов за платье со всеми оборками и прочими мелочами, нужными в наши дни для того, чтобы вышло вполне законченное платье.
– Оно не сшито и не отделано, – еле слышно выдохнула Мег, потому что неожиданное напоминание о грядущих затратах окончательно ее ошеломило.
– Двадцать пять ярдов шелка – довольно большая мера для того, чтобы окутать одну маленькую женщину, но у меня нет сомнений, что моя жена будет выглядеть не хуже жены Неда Моффата, когда она все эти ярды на себя наденет, – сухо заметил Джон.
– Я понимаю, что ты сердишься, Джон, но что же я могу тут поделать? Я не собираюсь зря тратить твои деньги, и я не думала,