Я продолжаю дышать, смотреть, ходить, чувствовать, а кто-то этого уже лишён. И причём каким способом: я своими же руками – я, который ничего не стоит; я, который являюсь никем; какой-то проходной студент Лёня – отобрал жизнь у человека. Этот учитель даже не подозревал как он умрёт. Наверняка он утром спокойно позавтракал и отправился на работу. Он думал, что это будет обычный день, как и все остальные его дни. Даже когда я зашёл в аудиторию, он не знал – что зашла его смерть. И я сам не знал – что я и есть смерть этого учителя. Мы рисуем смерть как страшный скелет с косой, но нет же, это всё абсурд, смерть – это мы сами. И беда в том, что мы этого не понимаем. Если бы я знал, что этому учителю суждено умереть от моих рук, я бы ни на шаг к нему не подошел, я бы пропускал все его лекции, лишь бы он жил.
Вот так бывает несправедлива жизнь. Некоторые люди дерутся чуть ли не каждый день и живут себе спокойно, а Лёня, который сделал первые свои три удара по человеку в жизни, стал убийцей. Не знаю, нужно ли его осуждать за это, нужно ли наказывать? Даже не знаю можно ли его назвать – как он сам говорит – убийцей. Этот факт совершенного им деяния – это самое мучительное наказание для него.
Было уже около десяти часов вечера. Вернулся немного подвыпивший Давид. Я услышал звуки открывающейся двери и шорох одежды в передней. Я лежал уже не на полу, перебрался на кровать. Эмоции всё так же били через край, но тело моё устало. Я лежал и даже не моргал, мышцы отказывались функционировать. Вдруг раздался стук в дверь моей комнаты, дед приоткрыл дверь и спросил:
– Можно?
Я промолчал. Он зашёл, развернул стул к моей кровати и продолжил:
– Подрался с кем-то? Нормально тебе лоб развалили. Вчера был день платы за комнату, а ты не заплатил. Может у тебя пока что денег нет или мать ещё не перечислила? Так ты скажи, я подожду. Но только имей ввиду: каждый день просрочки – это плюс пять процентов от суммы, как мы и договаривались