Оксана явно не была настроена на то, чтобы выслушивать мою проповедь.
– Разумеется, – проворковала она, – после стольких лет нашей дружбы ты имеешь полное право на высказывание собственного мнения…
– Я тоже так считаю…
– Но не забывай, что я не обязана к тебе прислушиваться.
Она присела на край скамьи, демонстративно вынула из длинной зеленой пачки тонкую ментоловую сигарету и тут же щелкнула зажигалкой. В эту минуту она была до такой степени спокойной и уверенной в себе, что я невольно засомневался в необходимости своих предостережений.
– Твои волнения беспочвенны. Неужели ты думаешь, что я не прослеживаю каждый свой шаг? – спросила она, чмокнув меня в колючую небритую щеку. – Если бы я хоть на йоту не была уверена в успехе, то ни за что не стала бы влезать в это ярмо. У меня под контролем любая, даже самая незначительная мелочь. Любой пустяк… Я во что бы то ни стало должна выкарабкаться из нищеты…
– Ты и так многого добилась, – перебил я. – Тебя никоим образом не следует сопоставлять с неудачниками. Ты достаточно обеспеченная женщина…
– Да, я владею некоторым состоянием, – согласилась Оксана. – Но не настолько, чтобы могла удовлетворить собственные потребности.
– Начинаешь задыхаться от чрезмерной жадности.
– Я сделала крупную ставку и надеюсь выиграть. Иначе незачем жить.
Она вскинула ногу на ногу и самодовольно заявила:
– Не стану упоминать о моем возрасте, но не стоит отрицать очевидное…
Оксана явно кокетничала.
– У меня стройные ножки, привлекательная фигурка и весьма симпатюшная мордашка, – цинично пролепетала она. – Я нравлюсь мужчинам, а это уже половина успеха…
– Когда-нибудь тем подонкам, которые улыбаются золотыми фиксами и учтиво раскрывают перед тобой денежные закрома, надоест смотреть, как ты виляешь хвостом. Они захотят получить хоть какую-то компенсацию. Сразу начнут действовать. Пойдут в атаку и штурмом возьмут неприступную крепость…
– Ну и пусть.
– Они воспользуются запрещенными приемами.
– Это их трудности.
– Тебе придется либо уступить их притязаниям, либо вернуть баксы.
– Хотела бы я посмотреть на ту идиотку, которая добровольно выпустит из цепких рук хоть один рубль, не говоря об иностранной валюте.
– Ты к чему клонишь?
– Если не удастся избежать подобных разборок, то я лучше поступлюсь принципами. В конце концов, кому я должна хранить верность? Моему тюфяку? Шувалов все равно не ценит мою любовь…
Я промолчал.
– Или я не права? – спросила Оксана, продемонстрировав образец гносеологического оптимизма.
Она вновь затянулась сигаретой, но оттого, что не перестала смотреть мне в глаза и, несомненно, ожидала исчерпывающего ответа, я был вынужден с ней