На небе сгущались тяжелые свинцовые тучи. Корабль куда-то шел, придерживаясь курса к Пустым Островам. Пару раз команда подумывала поднять бунт, но настолько боялась капитана, что даже его молчание казалось приказом. И никто не знал, куда направляться дальше.
Только магия потоками воздуха иногда приносила почту, неизвестно как разыскивая одинокие корабли. Из газетных заметок капитан однажды узнал, что юный охотник Маиму уже успел сдать властям несколько сильных пиратов. Он никого не убивал, конечно, нет. Ведь так не полагается героям-добровольцам, нанявшимся в ряды охраны торговых компаний. Да, героям…
Сварт скомкал газету, кляня приказание джиннов разносить новости. Для поддержания «общего информационного поля», как они любили говорить.
Огненные существа получали все больше влияния, раскидывая по миру сети торговых путей, тесня магов-людей чудесами науки – скоростными пароходами, вычислительными машинами, механизмами для цехов. И разумеется, оружием. Заводы джиннов изготавливали мощнейшие мортиры, глубинные мины, непревзойденные револьверы и пулеметы.
Обычным людям без способностей оставалось только наниматься матросами на корабли этих тварей. Наиболее образованные охотно шли в их конторы для подсчета прибыли от бесконечных сделок. Кто-то, как Маиму-Длинноногий, вызывался добровольцем для истребления пиратов.
Возможно, тот поединок был первым заданием мальчишки. А возможно, ни к кому он не нанимался. Сварт не знал, и это выводило из себя.
Хотелось свернуть чью-нибудь шею, а не теребить серую бумагу. Но он только сдержанно протер треснувшие очки. Принесший почту старпом не заметил, капитан на вид отреагировал спокойно.
Но… В душе все клокотало от ненависти, укрывало черным коконом злобы, набрасывало петля за петлей удушающие кольца гнева и багряные оковы ярости. И Сварт продолжал молча ненавидеть Маиму, решившего, что уничтожение пиратов – благородное дело.
Работа на джиннов во имя установления торговых путей, во имя чьей-то неизменной выгоды. Такое уж благородное? Сварт хотя бы честно признавался, что старается только для себя. Но что ему оставалось в каюте сбившегося с курса корабля? Ненавидеть провал своего выверенного плана. И злиться, злиться, злиться! Ничего, кроме злобы.
«Лучше нечестная выгода для себя, чем честное счастье для других», – вспоминался любимый девиз, и все еще не удавалось в полной мере осознать то событие, которое лишило планов на будущее.
«Идти больше некуда, в трюме течь, запасы воды кончаются. На хвосте патрульные корабли джиннов. Если встретится военный пароход, этой посудине настанет конец», – размышлял Сварт.
Бригантина не выдержала бы нападения и обычного парусного судна с небольшим количеством пушек. После рокового сражения на тропическом острове корабль оказался разрушен. Его прошлая гордость –