– Илюша? – голос матери был одновременно и удивленный и радостный. – Как хорошо, что ты позвонил. Все хорошо?
– Да, мам – все хорошо. Вы как? – сказал Илья и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я тут рядом, сейчас к вам заскочу, хорошо?
– Конечно. Заезжай, – обрадовалась Нина Александровна. – Ты просто так? Или что-нибудь все-таки случилось?
– Да нет, мам, все в порядке. Просто хочу навестить. Ну и надо обсудить кое-что.
– Хорошо. Я тебя жду.
– Да. Давай, мам, до встречи, – сказал Илья и отключился.
Через сорок минут он въезжал во двор когда-то бывший всем для него. Именно здесь он родился и все, что могло произойти с ним в первый раз – произошло именно здесь. «Черт возьми, и напился я первый раз здесь – вон под тем деревом на лавочке», – думал Илья. «Да что там говорить, девчонку тискал в первый раз тоже здесь. И снова на этой самой лавочке, под этим самым деревом. Ленка, помню, звали. Хорошая девка была. Даже интересно где и как она сейчас».
Но сейчас здесь все ужасно изменилось. Именно ужасно, так казалось Илье. Потому что от того, что здесь было практически ничего не осталось. Может быть, только эта маленькая, грубо сделанная синяя скамейка и осталась. Да береза, склонившаяся над ней, словно пряча ту от неминуемой гибели, так как скамейка больше не могла соответствовать «благородному» облику жилой территории. Все пятиэтажки, когда-то населенные друзьями и подругами, а также врагами Ильи были снесены, а на их месте возвышались новые типовые панельные изваяния, которые теперь вмещают в себя совершено других незнакомых ему людей.
Илья запарковал машину и пошел к подъезду. Он уже собрался снова позвонить матери, так как не помнил код для входа в подъезд – редкие визиты к родителям могут помочь забыть не только это – как вдруг дверь открылась прямо перед ним, как по заказу. Из подъезда выскочила девушка лет двадцати-двадцати двух и, внимательно посмотрев на Илью, бросила «Здравствуйте». Илья несколько секунд постоял, придерживая дверь и слушая удаляющиеся щелчки каблучков. Он повернулся. Светлые длинные волосы – складная фигурка.
«Просто красавица получилась», – подумал Илья, вспомнив ее. Ему было лет восемнадцать, а ей наверно лет пять. Она каким-то образом забрела в соседний двор и заблудилась. Начала плакать. И Илья отвел ее домой под насмешки своих приятелей. А сейчас вон какая выросла. Уже в загс можно вести. Илья вспомнил о произнесенном ей «здравствуйте» и почему-то почувствовал себя каким-то уж очень взрослым, если не сказать старым.
Нина Александровна открыла дверь и тут же обняла сына. Его редкие визиты, пусть даже мимолетные, давали ей возможность вновь почувствовать себя матерью, той самой, когда ее сын возвращался только сюда: сначала из школы, потом из института, и так далее, пока не женился и не решил жить отдельно, хотя они с отцом уговаривали его жить с женой вместе с ними. Безумно трудно было расставаться с единственным сыном, даже понимая, что он уже вырос и ему пора создавать собственную семью.
Илья поцеловал мать и тут же