Выскочил входит в число крупнейших величин в театральной истории Чехии. Будучи одним из отцов движения малых театров, Выскочил вместе с Иржи Сухим создал на чешских подмостках жанр text-appeal – что-то вроде литературного кабаре, где действие состоит из песен, коротких рассказов и небольших сценок. Их первые text-appeal’ы появились в 1957 году на сцене театра «Reduta», в наши дни больше известного как джазовый клуб. Без малого сорок лет спустя Гавел приведет в клуб Билла Клинтона, и американский президент сыграет там на саксофоне.
Выскочил пригласил Гавела в недавно основанный театр «Na zabradli» (в переводе на русский – «На балюстраде» или «На перилах»). Театр имел несколько разных отделений, и собственно драматическое долго оставалось в тени. Настоящий взлет драматической сцены театра «Na zabradli» начинается с приходом на должность художественного руководителя Яна Гроссмана. Гроссман пробудет на этом посту с 1961 по 1968 год, и время его работы теперь признается одной из ярчайших страниц в истории чешского театра.
Вацлав Гавел, как мы помним, официально трудился рабочим сцены. В действительности же, как это часто бывает в небольших театрах, ничья работа не ограничивалась официальными обязанностями. Уже очень скоро Гавел получил возможность выступить как драматург – он стал соавтором Выскочила в пьесе «Автостоп», а вместе с Милошем Мацоуреком написал сценарий для музыкального спектакля «Nejlepší rocky paní Hermanové» (это каламбур – название можно понять и как «Лучшие годы», и как «Лучшие роки»). Мацоурек позже стал известным киносценаристом, много работал вместе с режиссером Ольдржихом Липским, снявшим пародийный вестерн «Лимонадный Джо», и написал сценарий для сказочного телесериала «Арабелла». Русские зрители, кроме того, прекрасно знают созданный по сказке Мацоурека мультфильм про льва Бонифация. Гавел, впрочем, к их общей работе всегда относился без лишнего трепета и сценарий для музыкального спектакля в свое литературное наследие не включал.
Уже в «Автостопе» Гавел показывает себя приверженцем абсурдного театра. Героини его текста, Эла и Гела, стоят на обочине, пытаясь поймать попутный автомобиль, и занимаются самовосхвалением, превознося собственные этические принципы, гражданскую позицию и хорошее образование. Однако этот не очень уместный диалог в скором времени перетекает в перебранку, и собеседницы начинают припоминать друг другу любовные увлечения прошлых лет. В разгар этой разборки на сцене появляется шофер, который сообщает героиням, что вообще-то остановился не из-за них, да и вряд ли они кого-то остановят, потому что даже не голосуют. Эла и Гела надменно отвечают, что их этические принципы и гражданская позиция не позволяют им голосовать на дороге. Начинается новый приступ самовосхваления, в котором, однако, упоминания этических принципов, семейных традиций и хороших привычек все чаще прерываются именами бывших любовников и совершенно хаотичным набором слов. Темп и эмоциональность диалога