Машинально Вейнте’ водила ногой по полу, острые когти царапали дерево. Нет! Этого не будет. Она всегда хотела, возвысившись собственным трудом, присоединиться к правительницам. Всё! Малсас< никогда не будет здесь править. Алакенси умрет, поручение эйстаа – смертный приговор для нее. Как это случится, Вейнте’ еще не знала, но будущее за ней. Зима опускалась на Инегбан – над Алпеасаком светило солнце. В старом городе правила слабость – в новом власть забирала сила. Алпеасак принадлежит ей, Вейнте’, никто не сумеет отобрать у нее город.
В ярости Вейнте’ покинула свиту и отправилась по городу кружным путем, где только редкие фарги могли ее видеть… Немногие встречные в страхе бежали: каждое движение ее тела выдавало гнев. Казалось, рядом с ней шла сама смерть…
Тени носильщиц, завершавших погрузку урукето, все удлинялись. В живое судно заносили последний груз – обмякшие туши оленей. Ваналпе’ хорошо потрудилась над токсином, которым оглушали крупных животных, потом их можно было даже переносить с места на место. Новый яд не парализовывал и не убивал – животное существовало на грани жизни и смерти. Сердцебиение было едва слышно, дыхание замедлялось. Обработанных таким образом зверей могли везти за океан, в Инегбан: они не нуждались ни в еде, ни в питье – свежее мясо, столь нужное голодным жительницам Инегбана. Вейнте’ безумно хотелось – она даже произнесла это вслух, ведь никто не мог здесь подслушать ее, – таким же образом обработать саму Малсас<. Чтобы лежала ни живая ни мертвая до конца времен…
Когда урукето в сумерках отплыл, мрачная Вейнте’ вернулась в свои апартаменты, никого не встретив в сгущавшейся тьме, – и мгновенно уснула, невзирая на все еще одолевавший ее гнев.
Утро вечера мудренее. Но и наутро тяжелые мысли еще не оставили Вейнте’. На амбесиде она казалась спокойной. Но когда на его противоположном краю показалась Алакенси, Вейнте’ отвернулась, окаменев от злобы. Многие уже успели познакомиться с ее крутым норовом. На несчастье Энге, на этот раз под руку подвернулась именно она.
– Я с небольшой просьбой, эйстаа… – начала Энге.
– Отказываю. От тебя и твоих живых покойниц мне нужна только работа.
– Раньше ты никогда не была без причины жестокой, – спокойно возразила Энге. – Мне казалось, что для эйстаа все жительницы равны.
– Правильно. Только по моей воле Дочери Смерти теперь не жительницы нашего города, а рабочие животные. Вы будете работать, пока не умрете, – такова ваша судьба. – Она вдруг вспомнила о данном Энге поручении. – Устузоу, которых ты учишь говорить… Что с ними? Прошло время, много времени.
– Нужно больше времени – вот моя просьба. Или больше времени, или