Наверно, неприязнь отразилась на моем лице, потому что Рьвьер шутливо махнул рукой.
– Бросьте, мисс, вы так прекрасны! И так долго не показывались в свете! Это, право, грешно! Вы очаровательны, и мир должен слепнуть от вашей красоты! Ваши волосы, ваша кожа…
Взгляд жениха сестры устремился мне в декольте, а лицо обдало волной дыхания, щедро сдобренного алкоголем.
– Вы пьяны, – сухо сказала я.
– Я пьян от вас, – ответил нахал.
– И тем не менее уйдите, вы мешаете мне думать.
– Так давайте подумаем вместе?
Он сделал шаг в мою сторону, и я вынуждена была отступить.
– Стойте, где стоите, или я закричу. Меня услышат.
– Какая вы бука, юная леди. Совершенно не умеете развлекаться. Это из-за завещания вашего батюшки, да?
– Какого завещания, я понятия не имею, о чем вы!
– Как это какого? В котором черным по белому написано, что от вашего имени заключен родовой брак. Что же, вы спешите его осуществить? Напрасно. В ваших же интересах и в интересах королевства мой дядя, который теперь вам зять, позаботился о том, чтобы этого никогда не произошло.
– Что вы несете? Какой еще родовой брак? Чтобы что не произошло? Вы, должно быть, настолько пьяны, что путаете меня с кем-то!
– Ну как я могу спутать леди Ньюэйгрин! Неужели и вправду не знали, ха-ха-ха, что ваш покойный батюшка еще в младенчестве отдал вас зверю? Ха-ха-ха, от вашего имени заключен брак с этим монстром!
– Вы в своем уме?!
Он продолжал смеяться. Потом схватил меня за запястья неожиданно сильными пальцами. Никогда бы не подумала, что человек, который с трудом на ногах стоит, обладает такой силой. Рьвьер рванул меня к себе, и я оказалась прижата к его груди.
Я чуть не упала, но он удержал меня.
От резкого запаха одеколона, смешанного с запахами спиртного, чеснока, жареного мяса, к горлу подкатил ком.
– А что же, мисс Лирей, как думаете, если зверь придет за вами и обнаружит брюхатой? Возьмет ли волк самку, которую оприходовал другой самец? А мы узнаем!
Его слюнявые губы накрыли мои. К горлу подступило выпитое шампанское, тело скрючило спазмом. Я дернулась, вырываясь, но Оуэн держал крепко.
– Оуэн? Лирей? – раздался испуганный голос.
Воспользовавшись тем, что его хватка ослабла, я отскочила назад и обернулась. Под аркой, ведущей на балкон, вытаращив глаза, стояла Микаэла.
Губа закушена, руки прижаты к груди, в глазах отчаяние. Сестра замотала головой, словно не веря своим глазам.
Меня снова схватили за руку, на этот раз не сильно, просто чтобы не упасть. На лице Оуэна расплылась пьяная улыбка.
– Мика, детка, – промычал он.
Микаэла развернулась и, подобрав подол платья, бросилась прочь.
Хватка Оуэна ослабла, и я сумела вырвать руку. В тот же миг впилась ногтями в его пухлые щеки и прошипела:
– За Микаэлу ты мне еще ответишь!
Оуэн схватился за лицо и, ойкая, отступил,