«Но куда подевались все женщины? – подумал Бэльян. – Ах да. Конечно же, их спрятали мужья. Меня ждали».
Некоторые улицы были перегорожены досками, против чего – непонятно.
– Не многие христиане добрались в этом году до Египта.
Живо вспомнилось море тем летом, его зеленая поверхность, покрытая толстым слоем пыли. Паутина, висящая на волнах, которые поднялись и застыли, а если редкая волна все-таки падала, вздымая тучи грязи и выцветшей пены, при этом высоко взлетал жужжащий рой насекомых. Повисшая в воздухе пыль закрывала собой весь небосклон.
Дети махали руками, но не произносили ни слова. Песок заглушал цокот копыт. Было очень тихо. Они въехали в глубь города. Бэльян с проводником спешились. Трудно было разглядеть лицо проводника; должно быть, он надел чадру. Проводник показал ему книгу, и Бэльян прочел в ней:
Он сказал: «Есть люди, которые полагают, что достаточно поговорить о нем и даже подумать, чтобы вызвать его и возбудить его приступы. По этой причине мы его не называем. Но даже этого может оказаться недостаточно. Вот почему читать эту книгу я не советую никому, кроме тех, кто уже осведомлен о том, что это такое, да и те, кто знает, пускай, если сумеют, забудут».
Бэльян положил книгу на землю, а поднявшись, оказался лицом к лицу с едва различимой фигурой.
– Кто вы?
Ответ последовал почти незамедлительно:
– Я здесь, чтобы рассеять твои сомнения. То есть убедить тебя в том, что ты – это не я.
Сверкание зубов. Казалось, предметы слегка поблескивают в дремлющем воздухе. Неужели все это происходит в действительности? Тишина стала еще более глубокой, Бэльян и его спутник неподвижно стояли в центре необозримого открытого пространства. Тишина нарастала и вскоре, как ни парадоксально, зазвенела в ушах. Вверх по спирали взмыли мухи и прочие насекомые. Все поплыло у Бэльяна перед глазами. Почва под ногами слегка задрожала. И тут он увидел, что это жизнь пульсирует в земле, кирпичах и деревьях, вырываясь наружу оглушительно ревущим пламенем энергии, которое разгорается темно-коричневыми, черными и зелеными языками. Весь мир вокруг Бэльяна полыхал в исступлении.
Рев раздавался у него в голове. И к голове приливала кровь. Он проснулся, и она хлынула из обеих ноздрей. Рот был тоже наполнен кровью, и часть ее тонкими струйками стекала по подбородку. Он находился на крыше караван-сарая, а вокруг него сидели на корточках встревоженные итальянцы. Во сне он разговаривал, вернее, кричал и хватался руками за воздух. Может, он заболел? Бэльяну и вправду было нехорошо. Обычно в его снах присутствовали скрещенные шпаги, знатные и привлекательные дамы, «послание герцогу» и тому подобное. Значит, он заболел и ему нужен врач. Итальянцы позвали из дальнего конца караван-сарая другого англичанина, Вейна. Вейн медленно пробирался к ним, перешагивая через лежащие тела. Было раннее утро.
Вейн раздел Бэльяна до пояса, прощупал его, простучал и принялся расспрашивать о том, как он спал, особенно – обо всех подробностях сновидений.
– Такого