И этот мальчишка, которого убивали не голод, не холод, а полнейшее одиночество, вдруг ожил на миг, подсказал!..
– Стойте! – Данила прервал спор, легонько треснув кулаком по столу. – Понял я! Он убегал от кого-то, парнишка тот! Убегал – и добежал до торга! Там и спрятался! А тот, кто догонял, на торг не сунулся – там сторожа! Парнишка сидел, сидел под рогожей, боялся вылезть, да и задремал!
– От кого же он убегал с грамотой-то деревянной?
– Может, украл у кого?
– Для чего бы младенцу такие вещи воровать?
– Может, младенца послали грамоту передать, а за ним недобрый человек увязался?
– Точно!
Уже не понять было, кто высказал эту мысль, может, и двое сразу.
– И с чего мы взяли, что парнишка непременно при печатне кормился? – спросил Богдаш. – Может, тот еретик Арсений нарочно кого из своих попросил сына или внука привести, чтобы с грамотой послать?
– Стало быть, родитель тот уже давно сынка ищет! – догадался Тимофей.
– Не хотел бы я сына в избе Земского приказа найти… – Семейка даже поежился.
– Сперва по родне, по знакомцам побегает, а потом добрые люди надоумят и до Земского приказа дойти… – Тимофей тоже пригорюнился. – Ох, грехи наши тяжкие… Знать бы, как парнишку кличут, – панихидку бы велел отслужить, ей-богу!
– Ты, гляжу, уж и начал! – одернул его безжалостный Желвак. – Рано или поздно кто-то за парнишкой в Земский приказ явится, и тому человеку тело отдадут. Так надобно пойти в избу, где мертвые тела выставляют, и сказать смотрителю…
– Нет, – прервал Семейка. – Коли нас, конюхов, там увидят и услышат, как мы вопросы задаем, то сразу станет ясно, откуда ветер дует – из Приказа тайных дел! А вот подослать кого не мешало бы.
– А кого? – Богдаш почесал в затылке. – Наши-то знакомцы сплошь кремлевские. Придет, скажем, истопник Ивашка, а его и опознают, и подумают – что бы сие значило? В Верху, что ли, о парнишке знать хотят? Нельзя!
– А твою бабу? – предложил Данила. – Ты ж говорил, что нашел себе одну, чисто ходит и лицом хороша, у бояр служит. Пусть бы она пришла – племянник, что ли, у нее пропал или крестник?
Богдаш как-то настороженно поглядел на Данилу.
– Дура она у меня, – признался, подозрительно долго перед тем думав. – Все перепутает.
– За бабами это водится, – подтвердил Тимофей.
– Не за всеми! – возразил Данила.
Девки с Неглинки, с которыми он невольно свел знакомство и дружбу, были шалавы, но не такие уж дуры.
– А ты что, берешься умную сыскать? – полюбопытствовал Желвак. – Ну, Бог в помощь…
Он так это язвительно сказал, что Тимофей засмеялся, а кроткий Семейка, сторонившийся подобных бесед, улыбнулся.
– А что, и сыщу. Уговорюсь – добежит до избы, скажет, что братец пропал, расспросит…
– И выдаст тебя первым делом!
– Не выдаст!
– А кто такова? – Богдаш прищурился. – Не с Неглинки ли?
– А коли и так?
– Твоя,