И так будет до тех пор, пока не придет время Черной звезды.
Король Талассы заворочался где-то вдалеке.
– Это история из одной старой книги, – проговорил он странным, чуть сдавленным голосом. – Я ее знаю… точнее, я читал ее, когда был совсем молодым. Это хорошая история, ваше высочество: она напомнила мне о тех временах, что уже давно прошли… Я ее приму в качестве платы, хоть она мне и знакома. Но третья история, Фейра, должна быть необычной. Иначе я заставлю тебя рассказать о том, что ты прячешь даже от самого себя. Я вытяну из глубин твоей памяти сиреневый вечер в городе под названием Тейравен… письмо, которое не нашло адресата… и маленькую девочку, которая знала тебя под другим именем и считала не тем, кем ты был на самом деле.
В зеленоватом полумраке лицо Фейры сделалось лицом мертвеца, а в его глазах опять вспыхнуло первопламя. Он стиснул зубы и ничего не ответил королю.
Сандер внезапно понял, что ему надо делать.
– Ваше величество, – сказал он, стараясь все-таки говорить почтительно, а не грубо, – позвольте мне внести свою долю платы? Надеюсь, вы сочтете ее приемлемой.
– А-а… – раздалось из темноты. Сандер чуть не сломал сирринг, когда у него от волнения свело пальцы, однако сумел выдержать взгляд очарованного. – Музыкант, который выманил шарката из укрытия. Может, ты и для меня сыграешь?
– Я именно это и собираюсь сделать, – сказал Сандер.
– И что же ты будешь играть?
– То, что вы никогда не слышали.
– Не слышал? – переспросил Немо. – Я? Да будет тебе известно, брат мой, что я каждый день слушаю музыку волн и ветра, музыку сталкивающихся грозовых облаков. Звезды тоже поют мне свои песни, и временами я нахожу их приятными. Но лишь временами. Разве можешь ты на своей свистелке сыграть то, что меня удивит? – Он вдруг замолчал, а потом продолжил с напускной небрежностью: – Впрочем, ладно. Играй.
Сандер посмотрел на Фейру и увидел в глазах капитана то, чего не видел никогда: мольбу. Магус определенно все просчитал, нашел для него сирринг, заставил погрузиться с головой в ~песню~ безумного фрегата, взял с собой на встречу с королем Талассы, но что-то непредвиденное вступило в игру, и феникс утратил волю. Своим молчанием он сейчас давал Сандеру возможность самостоятельно все решить, и судя по интересу, который Немо Гансель проявил к сиреневому вечеру в Тейравене, той истории бы хватило, чтобы с лихвой заплатить за все.
Но