Когда Варенька добралась до городка Сигнахи, солнце уже клонилось к закату. Достав рубинового стекла лампадный стаканчик, она напилась из горного родничка холодной воды и, расспросив людей, направилась в селение Кидели, где был монастырь. Дорога шла под уклон, изгибаясь по основанию горы, поросшей мелким кавказским дубняком, кустарниками ежевики и лавровишни. По другую сторону дороги был глубокий откос, и там, внизу, в буйстве зелени поднимались к солнцу мощные платаны, темно-зеленые кипарисы и пирамидальные тополя. Слева под горой уже были видны трехэтажные массивные монастырские корпуса и белая многоярусная колокольня храма во имя великомученика Георгия.
Навстречу из-за поворота дороги вышел босой странник. Это был седой лохматый старик с красными воспаленными веками, в черном засаленном подряснике, через дыры которого виднелись железные цепи, опоясывающие тело. Он показал клюкой в сторону монастыря, похлопал себя руками по бокам и прокричал хриплым голосом:
– Курка кудахчет, а уже в супе, а цыплят коршун унес. Плачет Рахиль о детях своих и не может утешиться, потому что их нет.
Поднимая ногами тучи пыли, он, звеня веригами, обскакал вокруг Вареньки и побежал дальше, унося с собой тяжелый дух пота, грязного тела и чеснока.
Когда она подошла к монастырю, то не увидела обычного благочиния и спокойствия, какие бывают в монастырях. В раскрытых окнах везде были видны обвязанные бинтами солдаты, курящие цигарки, слышались звуки гармошки и бренчание по струнам грузинской пандури. Во дворе стояли кони, телеги, санитарные фуры. Посреди двора лежал срубленный на дрова для кухни красавец кипарис. Густо дымила полевая кухня, и усатый кашевар, ворочая в котле громадной поварешкой, засыпал туда желтое пшено.
Варенька остановила скачущего на костыле красноармейца и спросила:
– А где же монахини?
Черный айсор осклабился на красивую девушку и, показывая ослепительно белые зубы, махая рукой, закричал:
– Монашка совсем бежал! Здесь, значит, лазарет! Ходи мала-мала на кладбищь, там несколько штук монашка живет.
За древним храмом великомученика Георгия находилось старое грузинское кладбище, обнесенное каменной оградой. У этих каменных стен непроходимо разрослись кусты дикой розы, терновника, барбариса и лопухи татарника. Среди этих колючих зарослей жило и размножалось множество мелких грызунов, время от времени оттуда выползали греться на могильных камнях крупные пестрые змеи. Местами заросли были расчищены, и к забору жались маленькие глинобитные кельи, в которых ютилось с десяток изгнанных из монастыря монахинь.
Около келий никого не было видно, и Варенька в недоумении остановилась, оглядываясь кругом. Солнце уже скрылось за горами, стало темнеть, и на бледном