Обычно, когда я попадаю в беду, мое выживание зависит от своевременного прибытия некой рыжеволосой картежницы по имени Фериус Перфекс. Я буду стоять на коленях, умоляя какого-нибудь чокнутого, у которого случайно оказалось средство против Черной Тени, в ожидании клинка (или палицы, или арбалета, или заклинания огня, или… в общем, вы ухватили мысль), когда совершенно внезапно появится она.
– М-да, разве вы двое не выглядите такими же нервными, как два склочных хорька, дерущихся из-за папоротника, – скажет она.
Вообще-то она никогда не говорит именно это, но обычно нечто столь же нелепое.
– Не осмеливайся вмешиваться, аргоси, – закричит в ответ маг (или солдат, или наемный убийца, или случайный раздражительный тип).
Фериус на полдюйма сдвинет повыше свою шляпу, сунет руку в карман жилетки, чтобы достать курительную соломинку, и скажет:
– Я далека от того, чтобы вмешиваться, друг, но почему-то привыкла к этому тощему парнишке, которого ты, похоже, собираешься разделать. Придется любезно попросить тебя отвалить.
А потом? Ну, драка-драка-драка, умная реплика, верная смерть, почти невозможный дерзкий подвиг, враг лежит, последняя умная реплика – обычно в мой адрес, – после чего я спасен. Так бывало с тех пор, как я покинул родные земли в свой шестнадцатый день рождения.
Только теперь все было по-другому. Шесть месяцев назад я бросил Фериус, мою наставницу на пути аргоси, и Нифению, которую некогда любил. Бросил, потому что выяснил: мой народ никогда не перестанет преследовать меня и всех, кто рядом со мной, пока у меня Черная Тень. Поскольку извилистые черные метки вокруг моего левого глаза не собирались тускнеть, мне оставалось либо оставить двух самых близких мне людей, либо рисковать тем, что враги убьют их в попытке добраться до меня. Как больно мне ни было уходить, по крайней мере, я чувствовал себя вроде как благородным.
Примерно шесть месяцев.
Проблема благородства и самопожертвования заключается в том, что, когда ты попадаешь в переплет – скажем, когда на руках мага-ищейки джен-теп светятся металлические татуировки благодаря всей магии, которую он призвал, чтобы тебя убить, – некому прийти на выручку.
– Эй, Келлен? – позвал Рейчис необычно нерешительным тоном.
– Да, ты можешь съесть меня, когда я умру. Теперь ты счастлив?
Минута молчания, потом:
– Нет, я просто думал – как по-твоему, маг говорил правду?
– Насчет чего?
– Когда сказал, что убил Фериус.
Глава 3
Проблема чар
Я подозревал, что старая разведчица убьет нас в ту же минуту, когда заведет в пустыню, подальше от любопытных глаз. Мы с Рейчисом по очереди наблюдали за ней, днем и ночью, пока тащились вверх и вниз по одной песчаной дюне за другой. Но оказалось, что мы тратили силы не на того человека, потому что разведчица хоть и в самом деле привела нас в ловушку, ее устроила не она.
Среди множества прочих способов, которыми досаждает пустыня, – это отражающийся в песке