– Все ведь кончилось счастливо, Келлен. А теперь поди, сядь вон на тот диванчик и дождись какую-нибудь прекрасную жрицу любви. Она поможет тебе расслабиться.
– Жрица любви? – переспросила Нифения.
– Женщина легкого поведения, – объяснил я, хотя знал, что это разозлит Фериус. Она видела какую-то разницу между этими двумя профессиями. От меня разница ускользала.
– Сразу видно: юноша никогда не проводил ночь с настоящей жрицей любви, – бросила Фериус. Со всех сторон послышались смешки. Я почувствовал, как ногти впиваются в ладони. Нифения попыталась оттащить меня назад, но я сбросил ее руку.
– Ты все готова превратить в шутку, да? Самовлюбленная, эгоистичная идио…
Я понял, что зашел слишком далеко, даже не успев увидеть лица окружающих меня людей. И никто из них не знал, что Фериус то и дело спасала мне жизнь. Я же ничего не сделал, когда она умирала…
Фериус отшвырнула карты.
– Нет, Келлен, я думаю, ты прав. Это не шутка.
Она кинула пару монет берабеску, тасовавшему колоду.
– Сыграйте несколько раундов без меня, Хедрисс. Надо немного размять ноги.
Она поднялась из-за стола и направилась к выходу из пещеры.
– Пошли, малыш. Поговорим.
Следом за Фериус я вышел наружу, стараясь сохранять невозмутимый вид. Но на самом деле чувствовал себя нашкодившим щенком, ожидающим трепки.
Солнце начинало клониться к западу. На востоке темнеющие облака висели над грядой холмов, которые на картах означали границу Гитабрии. Мы явно были далеко за пределами пустыни. Неподалеку от трактира виднелся живописный ручей с перекинутым через него небольшим деревянным мостиком. Ручей убегал в лес – под своды серебристых деревьев, покрытых нежными оранжево-розовыми цветами.
– Красиво, верно? – спросила Фериус.
По сравнению с теми местами, где мы побывали за последние несколько месяцев?…
Казалось, я видел перед собой одну из тех дивных мирных картин, что украшали стены святилищ лорд-магов.
– Думаю, тут очень мило.
Фериус ухмыльнулась и сунула руку в карман – разумеется, за своей курительной соломинкой. Впрочем, так и не вытащила ее.
– Бывают места… и моменты, которые пьянят, как летнее вино, малыш. Но ты не почувствуешь их вкус, если отравлен страхом и гневом.
– Но ведь…
Она перебила меня:
– Ты все твердишь, что я едва не умерла, Келлен. Так не умерла же! Радуйся же этому, вместо того чтобы думать о плохом. Хватит оглядываться на вчерашний день. Это лишь помешает тебе вкушать сегодняшний.
Фериус была в чем-то права, разумеется, и мне отчаянно хотелось принять ее образ мыслей. Но я не мог.
– Я думаю только о том, что ты почти умерла…
Вместе с последним словом из моего горла вырвались рыдания. Это было унизительно. Всякий раз, когда на нас нападают, я потом плачу. Вот