– Имейте в виду, господин Агасфер: наш Трофим в Охранном, можно сказать, вторую службу несет! Если не первую… А вот дворник Серега – тот ничего! Тоже, конечно, обязан околоточному сообщать все интересные подробности о своих жильцах… Но, сами понимаете: одно дело из-под палки, по обязанности, а совсем другое – по велению души! Трофим-то, прости, Господи, его душу, ежели чего и не заметит, так догадается. Или того хуже – придумает! Так что прошу иметь в виду услышанное.
– Зачем же держать при доме этакого Иуду? – вырвалось у Агасфера. – Ежели господин Архипов знает про его «теплую дружбу» с охранкой?!
– Борода уж больно красивая у Трофима, – усмехнулся Терентьев. – Просто знатная борода!.. Ну а ежели серьезно, то пусть служит на здоровье! По меньшей мере знаешь, кто он и чем, как говорится, дышит. Можно ведь и не давать Иуде повода лишний раз в охранку с доносами бегать… А нового возьмешь – опять-таки долго присматриваться к человечку надобно. Да и один черт, завербуют: охранке в таком доме, как у господина полковника, все равно глаз да глаз нужен! Несмотря на то, что у нашего полковника сам директор Департамента полиции часто с дружескими визитами бывает. Да вы плюньте, господин Агасфер! Вам-то какая печаль? Не социалист, поди, не революционер… Лучше отмечайте перемены, какие в нашей Северной столице за два десятка лет произошли! Смотрите, к примеру, – сие есть конка!
Терентьев указал глазами на огромное нелепое сооружение темно-синего цвета, влекомое по рельсам двумя лошадьми.
Сооружение было необычайно похоже на железнодорожный вагон, на крыше которого высилась открытая площадка, огороженная решеткой в половину роста среднего человека – так называемый империал. И в верхней, и в нижней части вагона виднелись узкие поперечные скамейки, однако многие пассажиры, коим не хватило на них места, стояли в проходах, вцепившись руками кто в свисающие ременные петли, кто в огораживающую империал решетку с призывной надписью: «Пейте коньяк Шустова!»
На передней площадке царствовал кучер, разгонявший зазевавшихся пешеходов и встречных извозчиков отчаянным звоном колокола. Время от времени он принимался вертеть тормозное колесо, отчего все сооружение с грохотом и дребезжанием останавливалось. Тогда часть пассажиров покидали вагон через заднюю площадку, а их места тут же занимали новые.
Впрочем, положенной остановки дожидались не все: иные прохожие мелкой рысью догоняли вагон и запрыгивали на площадку на ходу и точно так же покидали конку в нужных им местах. На увещевания вагоновожатого, снующего по вагону и империалу с большой кожаной сумкой через плечо, внимание, как показалось Агасферу, мало кто обращал.
В банкирском заведении Штиглица все устроилось быстро и без особых хлопот – то ли благодаря стилю работы наследников знаменитого банкира, то ли письму полковника Архипова. Управляющий тут же предложил Агасферу