Не спеша беру планшет, убеждаюсь, что он полностью заряжен. С сомнением смотрю на холодные остатки кофе в чашке – какая это по счету, седьмая или восьмая? Пожав плечами, допиваю, – пара глотков погоды не сделает, а кофе нравится мне в любом виде. Поднимаюсь наверх, прохожу по своей части дома, отпираю дверь на девятый этаж. Бокс занимает совсем малую его часть, остальное я не тронул. Впрочем, сейчас важно лишь то, что здесь есть удобное кресло. Сажусь у стены, несколько минут смотрю в экран, переключаясь с камеры на камеру. Мне нравится стерильная белизна моего дома, матовость стен, холодный блеск стали. Люди смотрятся особенно ярко на таком фоне. Волосы Элвина, каждая веснушка на его бледном лице – словно огненная вспышка, даже чудовищный грязно-коричневый свитер обретает некий своеобразный шарм. Горный загар Элли превращает ее в мулатку, от природы светлые волосы кажутся леденцово-желтыми, футболка без рукавов – синяя, как вода. Эл, темноволосый и неуловимо экзотичный, выглядит очаровательно и одновременно жалко, словно бродяга из неведомых земель.
На белом фоне все ярче – люди, их чувства. Кровь и ожоги тоже. Мне нравится быть рядом в такие моменты. Пусть я не могу видеть гостей иначе, чем через камеры, приятно знать, что жертва прямо за стеной. Веду пальцем по экрану, плавно увеличивая напряжение тока на полу бокса. Эл вздрагивает, не сразу преодолевая действие снотворного, поднимается с трудом.
– Что… Что происходит?
Испуганно вцепился в ворот футболки и переступает с ноги на ногу, чувствуя пока слабое покалывание босыми пятками. Вот твое настоящее лицо, верно, Эл? Вечная жертва. Твое вызывающее поведение – просто способ сказать миру: «Докажите мне, что я не прав». В каждом твоем движении читается немая мольба взять тебя за шкирку, как котенка, встряхнуть и заставить слушаться.
Он еще не понимает. Усмехаюсь, склоняясь к планшету:
– Твое наказание. Я учу доверию, Элджернон, а ты его предал.
– Я вовсе не…
Резко увеличиваю напряжение. Морщусь, включая подавитель шума – не думал, что мальчишка будет так орать. Я тестировал, даже максимальный разряд можно выдержать. Тело, правда, не подчиняется совершенно, и потом несколько часов болят все мышцы. Отключаю ток, мальчишка падает как подкошенный. Всхлипывает, теперь только мне в наушники. Советую:
– Не спорь со мной.
Он кивает, смотрит в камеру – зрачки расширены так, что глаза кажутся черными. Смиренно ждет приказа или продолжения пытки, больше не пытаясь корчить из себя героя. Я ухмыляюсь, палец зависает над слайдером… Сигнал. В дверь бокса колотит Элли. Переключаюсь на динамик над ней:
– Этот урок он должен получить сам.
– Какой, к чертовой матери, урок?! – Она кричит, раскрасневшаяся и сердитая. Надо было глушить бокс заранее. Элбет и Элвин до сих пор делают вид, что спят, а эта прибежала. – Отстань от него, садист!
– Урок о разнице между доверием и ложью. – Возвращаюсь к мальчишке, требую: – Встань