Сжимаю виски. Спокойно, Эдриан. Если что, чипы предупредят, будет время вытащить ее. Ты следишь за ней, ты не позволишь ей умереть.
А если чипы забажат? Ногти впиваются в кожу, заставляю себя разжать кулаки, положить ладони на колени. Я предусмотрел все, что мог. Теперь остается выпить чашку сладкого чая, налить котенку свежей воды и насыпать корма. Лечь в кровать. Закрыть глаза. И считать овечек, прыгающих через забор. Когда они превращаются в гостей, шагающих с крыши, я наконец засыпаю.
В больницу Крейтона мы добираемся уже глубокой ночью. Зато все за день объехали, завтра можно будет разбирать это изобилие, а не рыскать в поисках новой информации. Шон откровенно клюет носом, пока я расспрашиваю милосердно дождавшуюся нас медсестру.
– Прошу прощения, миссис Роуз, мы говорили, что будем раньше. Спасибо, что подождали нас.
Грузная женщина отмахивается неожиданно грациозно:
– Ой, да ничего страшного! Я часто задерживаюсь после смен, вот и замечаю все. И мальчиков ваших видела, обоих.
Она говорит безостановочно, остается только направлять поток.
– Джерри вы видели три года назад? А не помните, к кому он приходил?
Увы, ни имени, ни фамилии врача миссис Роуз не помнит, только номер кабинета, а обитатель его с тех пор дважды смениться успел. С безымянным парнем еще интересней – медсестра утверждает, что видела его десять лет назад, и хоть верь, хоть нет, все равно не проверишь.
– Конечно, я уверена! Он в коме лежал, такой симпатичный подросток, бедняжка. Потом очнулся, его родители забрали. Очень, очень милые люди.
Родители. Милые. У бездомного парня, которого несколько лет назад привел на благотворительную кухню старик Джон. Информация выглядит деталью другой головоломки, так что я, записав на всякий случай, возвращаюсь к Джерри. Кто знает. Про второго пропавшего миссис Роуз может помнить правильно.
После беседы со словоохотливой миссис спать нам с Шоном остается часов пять, и то на двоих, так что я, забросив напарника в Оквуд, сразу отправляюсь в участок. Подремать можно днем на стуле, если приспичит, зато в такую зверскую рань меня точно никто не отвлечет. Успею просмотреть все, что мне скинули дежурные, и отдать Винс фотографию. Если дела пойдут хорошо, к вечеру мы про Джерри будем знать если не все, то многое.
Конечно, меня будит сообщение о том, что на крыше зафиксировано движение. Тру глаза, на часах – шесть утра. Странно, что я после такого рваного сна вполне бодр.
– Доброе утро, Эрика.
Она встает, отряхиваясь. Присвистывает, оглядевшись.
– Ни хрена себе! Эй, чувак, ты кто и как слезть с этого насеста?
– Можешь звать меня Миротворцем, – улыбаюсь,