Рощин в тайне скучал по себе прежнему. Свободному сыскарю, денег у которого хватает от зарплаты до зарплаты, зато не имеющему обязательств, вроде сегодняшних. Сидеть напротив бывшего бандита и выслушивать его претензии.
Насколько проще жилось раньше! Волка ноги кормят, это было про него. Молодость, друзья, интересные, часто опасные дела. Кровь бурлила в жилах пьянящим коктейлем, а завтрашний день скрывался в тумане неизвестности.
На пятом десятке Андрей сделался Андреем Евгеньевичем или товарищем полковником. И уже забыл, когда его в последний раз называли по прозвищу, Цыганом. Он прилипло со школы и сопровождало смуглого красавчика лет до тридцати пяти, пока тот не сменил полевую работу на кабинетную. Не обзавёлся связями, доходами и небольшим, пока ещё почти незаметным животиком.
Порой, глядя на себя в зеркало, Рощин пытался понять, как и когда успело произойти превращение весёлого, смуглого и белозубого опера в этого статного, с редкими нитями седины в черных волосах мужчину? В какой момент времени идеалы, на которых он строил свою жизнь, сменились карьерными устремлениями, политически верными решениями, правильными знакомствами и такими вот разговорами? В которых его, полковника полиции, строит отошедший от дел беспредельщик с владивостокской трассы.
– Георгий Егорович, послушай… – попытался Рощин прервать поток речи собеседника. Но тот не позволил себя остановить.
– Это ты послушай, Андрей Евгеньевич. Я абсолютно чётко говорю, что нужно сделать. А ты так же чётко должен это выполнить. Это не совет и не рекомендация, понятно?
Бывший глава организованной преступной группы, промышлявшей на рынке подержанных японских машин, а ныне респектабельный член общества, предприниматель, меценат и депутат Законодательного собрания Амурской области господин Наумов тоже был волком. Поседевшим, с лицом, изрезанным морщинами, сменившим золотые фиксы на дорогие импланты, но оставшимся хищником. Он уже давно не связывался с чем-то противозаконным, прокручивая деньги в легальных, ну, почти легальных сделках. И окружающие успели поверить в то, что он изменился. Рощин тоже. И, как выяснилось, ошибся.
– Ты бы тон-то выбирал… – полковник подпустил в голос гнева. Самую малость, чтобы напомнить о собственном статусе.
– Сейчас это не имеет значения, – жёстко отрезал Наумов. – Важно не то, как я говорю, а то, что я говорю. Ты мне должен, вот что важно, Цыган, и я хочу возврата долга.
Рощин мысленно скривился. Однако Наумов был прав. За всё надо платить, а проценты у жизни всегда выше, чем в любом из банков. Сеть салонов красоты у жены, учёба дочери в престижном британском