Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари. Сергей Олегович Кузнецов

не читать и не знать. На другой день после одного из собраний беседы, приезжаю я к графине Строгоновой и в первый раз нахожу у ней Крылова, читающего басни свои посреди окружающих его слушателей и слушательниц»[43]. Затем Шишков с удовольствием рассказал о барьере, возникшем между россиянами и иностранцами, жившими в городе: «…приезжает к ней (Софье Владимировне. – С.К.) сардинский посланник граф Местр. После короткого ему приветствия, чтение продолжается по-прежнему. Он помедлил несколько и, видя, что все слушают и никто им не занимается, обратился ко мне и сказал по-французски: „Я вижу нечто новое, никогда прежде не бывалое – читают по-русски, – язык, которого я не разумею и редко слышу, чтобы в знатных домах на нем говорили. Нечего мне делать здесь. Прощайте!“»[44]

      Возможно, еще до войны 1812 года, а особенно после нее, графиня Софья Владимировна вместо греческих вечеров, прославивших некогда дачу свекра, устраивала русские обеды, главным участником которых был Иван Андреевич, быстро превратившийся в невозмутимого простодушно-лукавого наблюдателя жизни, ленивца и обжору – «дедушку Крылова», героя многочисленных анекдотов. Один из них приводился Н.М. Колмаковым, он, будучи юристом по образованию и воспитателем детей по положению у Строгоновых, взял на себя обязанности летописца дома на Невском: «В тот день, когда он заявлял о своем приходе, весь обеденный стол заготовлялся в русском духе: щи, каша, пироги, кулебяка и все прочее, что Русью пахло. Притом все присутствующие должны были говорить по-русски, в противном случае назначалось взыскание»[45].

      Способ подачи пищи был очень зависим от политических пристрастий хозяев дома. Статус дома на Невском в период наполеоновских войн кажется идеально подходящим для рождения загадочного бефстрогонов (тем не менее речь о блюде пойдет только во второй части книги). Во втором десятилетии XIX века после смерти графа Александра Сергеевича в 1811 году и графа Павла Александровича в 1817 году и установления нераздельного владения стала очевидна необходимость в новом Строгоновском доме, его действительно создадут в «настоящей России» на реке Тосна в усадьбе Марьино. Согласно указа императора Александра I от 11 августа 1817 года, владельцем майората Строгоновых, куда вошел и дом на Невском, назначалась графиня Софья Владимировна. Более подробно об этом будет рассказано в главах о Марьино, в этом месте отметим появление «охранной грамоты» Строгоновского дома.

      Глава 16

      Романтическая смерть

      Брак в аристократическом обществе – предмет тщательного обдумывания, ибо он помогает решить статусные и финансовые проблемы. Мы видели выше, как барон Сергей Григорьевич, умело женив сына Александра на графине А.М. Воронцовой и построив молодоженам подобающий дом, добился превращения своей ветви в графскую. Решив династические проблемы при помощи Натальи и Аглаиды, превратившихся в «машины по производству графов Строгоновых и князей Голицыных» (на двоих у них было 11 детей), графиня