Дом переставал быть домом.
Он быстро вышел на воздух. Не зная, как поступить, потоптался на крыльце. Пожаловаться коменданту? А в его ли это компетенции? Тут дело серьезное: на воровство не похоже – ничего вроде не пропало. Но, учитывая, что он не просто семинарист, а княжий советник, дело принимает куда более серьезный оборот.
Что-то заставило его коснуться груди: там, под просторной рубахой, на бечеве рядом с ладанкой висело его тайное сокровище. Ключ от Универсального Пульта. Штука бесполезная в Кремле, но крайне опасная, попади она не в те руки. По сути, она не нужна ему, и было бы проще выкинуть ее или вообще уничтожить. Но семинарское воспитание не позволяло совершать такие необратимые поступки. К тому же он обещал самому себе, что вещь эта, принадлежащая вестам, перейдет к их новому поколению – когда мальчишки вырастут и обретут мудрость и способность хранить тайну[2]. Конечно, если останутся лояльны к Кремлю, на что очень хотелось надеяться.
Уж не ключ ли искали неизвестные «потрошители»? Но откуда им знать про него? А может, еще хуже – они надеялись разыскать записанное на бересте «заговорное слово»?
Он ощутил, как все холодеет внутри. Это серьезно. Очень серьезно. Узнай кто «заговорное слово» – тайные коды боевых биороботов – его жизнь перестанет иметь хоть какую-то ценность. Более того – он станет вреден всем этим завистникам, гордецам и властолюбцам. Тем, кому не дает покоя важность этого «выскочки» в глазах дружины и князя.
Стало быть, это не только его дело. Нужно сообщить князю. Немедленно.
Об этом он думал, быстрым шагом направляясь в сторону Грановитой палаты. Но, еще не успев добраться до Соборной площади, увидел ее.
В своем вестском платье, с волосами собранными в сложную конструкцию из множества тонких косичек, с необычными чертами лица и пронзительным взглядом, она совершенно не походила на кремлевских красавиц. Собственно, красавицей в обычном понимании она и не была. Но это не меняло дела.
С ней все было непросто. Не очень приятным открытием стало для Книжника то, что эта бойкая, симпатичная девушка моментально стала пользоваться популярностью у кремлевских парней. А парни здесь – не чета ему, бледному библиотечному хиляку. Куда ему тягаться с красавцами-дружинниками? Это там, в Бункере, где не осталось ни одного взрослого мужчины, он мог казаться героем. И то, что она, в отличие от своих соплеменников, с молчаливого одобрения стражи, могла свободно разгуливать по Кремлю, лишь добавляло смятения в душу Книжника.
Наверное, оттого он и стал отдаляться от Хельги – чтобы избавиться от этого мучительного, постыдного чувства. Может, потому он и дал согласие на сан Хранителя? Очень может быть. Только помутившимся рассудком можно принимать такие поспешные и необдуманные решения.
– Привет, – спокойно глядя ему в глаза, сказала Хельга.
– Привет… – деревянным