– Будет исполнено! – Коротко поклонившись, рейнджер растворился в утреннем тумане.
Аванпост гоблинов опять накрыла тишина.
* * *
Тусклое осеннее солнце вынырнуло из-за горных хребтов и осветило руины бастионов Железного холма. На первой стене не осталось ни одной целой башни, стены были покрыты громадными трещинами и местами обрушились. Вторая стена выглядела лучше, но на месте пригорода пестрело скелетами домов черное пепелище. Среди обгоревших развалин суетились маленькие фигурки гоблинов, пытаясь отыскать на пепелище что-то ценное.
Уже который день я вижу эту картину.
Опять дико зачесался шрам над глазом, скрытый жалкими клочками оставшейся брови. В принципе, целитель мог бы восстановить срезанную бровь, но он сильно торопился, заживляя рану, у него было слишком много пациентов, пещеры были забиты ранеными и умирающими. Многих спасти было не в его силах: у стойкости гномов к заклинаниям была и обратная сторона. Целителей было всего двое, а на каждого раненого гнома тратилось в два раза больше времени, чем на человека или эльфа.
В тот проклятый Падшим день гномы потеряли более шести тысяч только убитыми, бои на северной окраине продолжались еще целый день, но пробиться к третьей стене отрезанные защитники так и не смогли. Вышедшая им на помощь тысяча гномов завязла в уличных боях и с большими потерями вернулась в крепость.
– Тебе повезло, – глядя на меня, усмехнулся Бальдор. – Бровь – ерунда, пройди лезвие немного ниже – ты бы остался без глаза.
– Мне повезло, что я вырвался, другим повезло меньше, – хмуро заметил я.
Смена нашей тысячи кончилась с рассветом, и мы сидели на куче камней, сваленных вдоль зубцов стены. По стене уныло ходили гномы, несущие утреннюю стражу. Хотя последняя и единственная попытка штурма была отбита практически без потерь, дух обреченности витал в воздухе. Запасы продовольствия стремительно таяли, а подгорный народ не отличался умеренностью в еде. Со дня на день должны были забить лошадей. Ветра такая незавидная участь не ждала. Пока не ждала…
– Шрамы украшают мужчин, – продолжил Бальдор, доставая из небольшого мешка скудную снедь.
Немного черствого хлеба, сыр, несколько мелких яблок – вот и весь завтрак.
– Их отсутствие украшает еще больше, – ответил я, надкусывая одно из яблок.
Оно оказалось на редкость кислым, но я с удовольствием его съел, мало обращая внимания на вяжущую рот кислоту, и потянулся за следующим. Бальдор разрезал ножом сыр и протянул половину мне. Некоторое время мы молча поглощали пищу.
– Бальдор, у тебя есть семья? – спросил я, закончив трапезу.
Сколько мы уже знакомы, а что я о нем знаю? Всего ничего. Гном стряхнул со своей роскошной белой бороды хлебные крошки и задымил любимой трубкой.
– Моя семья – армия, – выпустив струйку дыма, усмехнулся он. – Я не создан для тихой жизни. Второй сын в семье, в двадцать лет жажда приключений погнала меня прочь из дома. Я долгое время был наемником,